Мистерия - стр. 35
Голос незнакомого ей человека скреб по сознанию железной пятерней, и он – этот голос – приближался. А спустя минуту Тайра ощутила и взгляд – тот моментально пробрался под кожу и, несмотря на отсутствие в теле сил, заставил вздрогнуть и застонать.
Больно… Пустите… Сухие губы зашевелились, но не издали ни звука. Пустите!
Внутренности скрутило; чужие глаза рассматривали ее изнутри, словно голую – щупали, ползали по коже и под ней, касались сердца, разума, пытались пробраться в те слои, которых она никому и никогда не позволяла касаться.
Проклятый Уду… Больно! Уходи… Уходи, черная душа, не смей смотреть внутрь…
Спустя несколько секунд нестерпимого ощущения потрошения со стороны решетки послышалось довольное мычание.
– Хороша-а-а…. Какой источник, какая сила…
– Я же говорил! – Залепетали рядом. – Я знал, что вам понравится.
– Вот только вы довели ее до крайности – какой прок от полумертвого тела? Она едва дышит.
– Я все исправлю! Сейчас же прикажу принести ей воды и накормить. К моменту путешествия она будет полностью готова, обещаю!
Ненавистный взгляд, который, было, отпустил, вернулся вновь – Тайра захрипела от боли, принялась елозить по полу и начала задыхаться.
– Великолепно… – Бубнил кто-то сбоку. – Чудесно. Она мне нравится. Такую можно долго использовать. Годами.
– Правитель будет доволен, смею полагать? Ведь правитель ценит, когда…
– Ценит. – Жестко прервали Брамхи-Джаву. – И не оставит вас без награды, будьте уверены.
– Мне только в радость – в радость служить Великому…
– Все! – Раздался хлопок в ладоши; терзающий взгляд исчез. – Я все увидел и готов путешествовать назад, но сначала хотел бы отдохнуть. Приготовьте мне лучшие покои и сытную трапезу – хотелось бы несколько часов вздремнуть.
– Конечно, все будет сделано в лучшем виде.
– Накормите и моих людей – пусть перед отправлением осмотрят картан[7].
– Непременно прослежу за этим.
У решетки притихли. Затем низкий, приглушенный голос, слова которого Тайра то ли от слабости, то ли от боли едва могла разобрать, раздался вновь.
– Она станет прекрасным источником. Возможно, центральным. Запущу в Оасус красноклюва с вестью о том, чтобы подготовили место в подвале и разложили ингредиенты для ритуала. У вас ведь есть красноклюв?
– Конечно. Три птицы для особых случаев всегда содержатся в верхней башне.
– Хорошо. Тогда я готов к приему пищи. Заодно расскажете мне, что творится в Рууре – мы не так часто получаем вести из столь отдаленного города. У вас жарко, я заметил. Всегда так жарко? И так мало мрамора на земле – только отсыпанные песком и землей дороги…
Голоса начали отдаляться. Все тише становились звуки шагов, вовсе неслышным сделался шорох по земле туру; сковывающий внутренности невидимый взгляд, наконец, отпустил.
Тайру оставили одну.
Во Вселенной много искр – миллионы, миллиарды – бессчетное количество. Они вспыхивают и гаснут вновь, чтобы зажечься где-то еще. Когда-то. Одни звезды гаснут, другие рождаются – энергия перетекает, меняет свойства, а кто-то бесконечно далекий и невидимый для глаз следит за этим процессом.
Так же и люди: одни рождаются для того, чтобы прожить счастливую жизнь, другие – для страданий, а кто-то рождается для того, чтобы умереть насовсем. Наверное, колесо Синтары не может дать путь наверх каждой душе – количество мест ограничено и предназначено лишь для лучших – а тем, кто остался вне пределов его лопастей предстоит вечно тонуть во мраке без надежды засиять вновь.