Мистер Понедельник - стр. 4
– «В ведении доброго моего Понедельника оставляю я дела Нижнего Дома, – шептали губы инспектора. – И пусть он блюдет их, доколе Наследник либо представители такового не призовут Понедельника должным образом сдать все должности, владения, принадлежности и права, которые я сим ему доверяю…»
Часовые слышали его, но не понимали. А может, даже и не слышали – так громко звучали встроенные сигналы тревоги. Обшарив место происшествия, они рассредоточились, тщетно обыскивая поверхность своей звезды. Из глаз каждого били лучи яркого света, рассекавшие тьму. Звезда, Мистер Понедельник к слову, была совсем невелика – не более тысячи ярдов в диаметре, – то есть можно и обыскать. Беда только, удравший фрагмент был уже далеко. Инспектор знал: он наверняка успел покинуть его комнаты и теперь разгуливал по Дому.
– Мне необходимо вернуться, – сказал он себе самому. – Волеизъявление нуждается в помощи. Правда, диска у меня больше нет, так отправимся же окольной дорогой…
Он в очередной раз сунул руку за пазуху и вытащил крылья. Грязные, облезлые крылья высотой почти в его собственный рост. Он давненько ими не пользовался и даже удивился, увидев, в каком они состоянии. Перья пожелтели и растрепались, длинные маховые выглядели ненадежными… Делать нечего, инспектор пристегнул крылья на положенное место у себя за плечами и опасливо сделал несколько шагов, проверяя, способны ли крылья к работе.
Он был увлечен приготовлениями к полету и оттого не заметил, как внутри циферблата полыхнула яркая вспышка, оставившая после себя сразу двоих. Эти новые персонажи также пользовались человеческим обликом (как то диктовала мода, царившая в Доме), но были выше, стройнее и красивее инспектора. Опрятные черные сюртуки, туго накрахмаленные рубашки, высокие воротнички, аккуратнейшие темно-красные галстуки на полтона светлее шелковых жилеток. Черные цилиндры так и блестели. И каждый из двоих держал в руке резную трость черного дерева с серебряным набалдашником.
– Куда собрались, инспектор? – поинтересовался тот из двоих, что был выше ростом.
Инспектор ошарашено обернулся, крылья сразу обвисли.
– Хотел доложить, сэр… – пробормотал он. – Сами видите, сэр… Доложить непосредственному начальству… а также Рассвету Понедельника… или даже самому мистеру Понедельнику… если он того пожелает…
– Мистер Понедельник и так все очень скоро узнает, – ответил рослый джентльмен. – Вы поняли, кто мы такие?
Инспектор отрицательно замотал головой. Он, конечно, догадался, что они были из числа высших чиновников Фирмы, – стоило только посмотреть на их одежду и ощутить веявшую от них силу. Однако ни имен, ни должностей он не взялся бы назвать.
Мистер Понедельник
– Вы, наверное, со сто шестидесятого этажа? – промямлил он нерешительно. – Из исполнительной службы мистера Понедельника?
Рослый джентльмен улыбнулся и вытащил из жилетного кармашка сложенную бумагу. Будучи поднята в руке, та развернулась сама собой, и печать сверкнула так ярко, что инспектору пришлось прикрыть лицо и даже пригнуться.
– Как видите, мы служим более высокому Повелителю, чем Понедельник, – сказал джентльмен. – И вы сейчас отправитесь с нами.
Несчастный инспектор сглотнул и сделал шаг вперед. Один из двоих проворно натянул белоснежные перчатки и сдернул с плеч инспектора крылья. Те сразу стали уменьшаться, пока не стали размером с голубиные, и джентльмен убрал их в плотный конверт, возникший прямо из воздуха, а потом запечатал конверт прикосновением большого пальца. Из-под пальца послышалось шипение. Запечатанный конверт он вручил обратно инспектору. Тот нервно прижал его к груди, искоса поглядывая на своих спутников, а на конверте проступило слово УЛИКА.