Мистер Несовершенство - стр. 30
– Что… погоди… не понимаю… – Моя речь будто отнялась на пару секунд от шока. – Как, Томас?!
Его улыбка прямо-таки лучилась самодовольством.
– Помнишь, мы с тобой сдавали весь биологический материал, в том числе и твои яйцеклетки и мои сперматозоиды в криобанк?
Я замерла, припоминая, что в первый год брака мы действительно это сделали, хотя сейчас уже и не всплывало в голове причин, по которым Томас меня на это уговорил. Видимо, это тогда было остро модно, какая-то массовая акция сохранения для потомков лучшего генетического материала или вроде того. И, само собой, мой муж считал свои гены достойными сохранения более чем чьи бы то ни было, пусть прямое воспроизводство его и не интересовало.
– То есть у Изабеллы…
– Да, ей была подсажена твоя яйцеклетка, оплодотворенная моей спермой. – Губы Томаса изогнулись совсем пренебрежительно, когда он произносил это. – Так что у тебя будет ребенок с твоими генами, но это не отнимет твоего здоровья, времени, не испоганит фигуру и не превратит в истекающую молоком и страдающую слабоумием из-за гормонов самку, недостойную называться полноценным разумным человеком.
Еще с минуту я не могла вдохнуть, переваривая это его кошмарное сообщение, а потом взорвалась:
– Да как ты посмел! Просто взял часть меня и сотворил это?! Кто тебе вообще позволил?! Почему?
– Умоляю, дорогая, тише! – шикнул Томас на меня. – По документам я все еще твой супруг, Алеена, и именно я заключал договор хранения с криобанком, так что никаких проблем получить биоматериал не возникло. Куда как сложнее было выбрать суррогатную мать, соответствующую моим стандартам. У меня ушел целый год на то, чтобы смириться с твоим желанием иметь ребенка, почти разрушившим нашу идеальную семью, и еще год на то, чтобы дать тебе это самое желаемое, при этом не нанеся вреда всему тому, что я в тебе так люблю, Алеена. Ты совершенство, мое совершенство, и ничто не должно его испортить.
Я прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать на него, а заодно и подавить нервную тошноту, поднявшуюся к горлу, и во все глаза смотрела на мужчину, некогда любимого, что за пару минут обратился для меня в натуральное чудовище. А Томас продолжал что-то там говорить о том, по каким критериям выбирал Изабеллу, упоминая ее происхождение, здоровье, отсутствие вредных привычек и прочее, словно описывал мне достоинства племенной кобылы, а не вел речь о человеке, женщине, в которой теперь растет часть меня.
– Она хоть знает? Знает обо всех твоих планах, о настоящих планах? – прошептала я в ужасе.
– Я провел изыскания, и они показали, что женщина, уверенная, что ее личная жизнь устроена, лучше переносит первоначальный сложный этап беременности, – сухо объяснил этот безумец.
– То есть ты позволил ей считать, что вы пара и ребенка вы станете воспитывать вместе?
– Я ничего такого прямо не говорил. Но и не утверждал обратного, – спокойно ответил Томас, доводя градус дикости до крайности.
Да, он просто позволил Изабелле выдумать самой то, чему никогда не бывать, и не утруждался разрушать ее иллюзии, потому как не видел в этом пока необходимости. Мне ли не знать, каково это.
– Ты хоть понимаешь, какой ты монстр, Томас? – уставилась я в потрясении в его аристократичное невозмутимое лицо и осознала, что нет, он не понимает и никогда не поймет.