Мистер Игрек Рок - стр. 41
Тем не менее от входа до алтаря было вовсе не рукой подать. Лампадка, горевшая в пресвитории возле святых даров, света давала немного, из-за чего нефы таинственно тонули в темноте. И почти сразу после того, как мистер Рок вошёл, именно оттуда, из этой темноты, послышались шаркающие шаги и неторопливо поползла чья-то коренастая тень.
– Полагаю, вы тот самый господин со странным именем? – произнёс густой баритон, настолько звучный и тяжёлый, что не вызвал даже эхо, обычное в подобных помещениях.
Шаги затихли возле самой границы света. Видимо, падре Сала, (а больше быть здесь было некому), хотел сначала рассмотреть гостя, а уж потом показываться самому. И мистер Рок, почти физически ощущал взгляд, которым его изучали, чувствуя себя при этом не очень уютно.
– Меня зовут Игрек Рок, – сказал он.
– Вы весь чёрный, – вместо приветствия заметил падре
Он постоял ещё немного в невидимости, потом пробормотал что-то на незнакомом мистеру Року языке и, наконец, вышел на свет.
Коренастый до квадратности, почти лысый, падре Сала был именно таким, каким мистер Рок его себе мысленно нарисовал. Серое лицо с обвислыми щеками и подглазьями, точки зрачков в белёсой от постоянного сумрака радужке, рот, подобранный в узкую прямую щель и обещанное неприветливое выражение лица. Руки падре тонули в широких рукавах грубой сутаны, подпоясанной верёвкой, а с круглой головы свисали завязки шапочки, название которой вертелось где-то около сознания мистера Рока, но в слово никак не оформлялось, потому что вместо него упрямо вылезала какая-то «камилавка», а это было что-то не то…
Больше всего поражали синие от холода босые ступни падре. Они, верно, примёрзли бы к полу, не будь на них надеты кожаные сандалии с толстенной подошвой, но, судя по виду, полного обморожения оставалось ждать недолго.
– Я зашёл засвидетельствовать своё почтение, – сказал мистер Рок в некотором замешательстве, потому что не знал, как реагировать на последнее замечание падре.
– Ну, зашли, так зашли, – ответил тот и протянул руку. – Я отец Ронавол Сала.
Пожимая эту ледяную и твёрдую, как камень руку, мистер Рок спрашивал себя, не должен ли он её поцеловать? Но лицо падре оставалось бесстрастным, поэтому, на всякий случай, гость растянул широченную улыбку и самым любезным тоном произнёс:
– Очень, очень рад!
– Не думаю, что вы рады, – тут же ответствовал священник, снова пряча руку под грубую шерсть сутаны. – Вам бы следовало быть здесь уже вчера, чтобы благодарить о счастливом спасении и беспамятстве, которое унесло в небытие вашу прошлую, наверняка греховную, жизнь! Молить о разуме, коим будете осмысливать то, что внове напишется в чистой книге вашей судьбы! Но нет! Куда вы, мистер, пошли вчера первым делом? За презренным златом! За роскошью и суетой! За новым, ещё большим тщеславием! А там недолго и до нового распутства, пьянства и блуда!
Падре сверкнул глазами, вскинул вверх руку с предостерегающе воздетым указательным пальцем, багровым и немного корявым от холода. Рукав сутаны при этом откинулся, обнажив руку до локтя. Рука оказалась густо волосатой.
– Каждый устраивает свою жизнь, как может, – заметил мистер Рок, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.
Ему вдруг пришло на ум, что падре ходит зимой в одной лишь сутане потому, что при такой шерсти на теле, ему не холодно так же, как не холодно какому-нибудь животному.