Mister Х и история о… - стр. 23

– Гандикапы? – изумлённо спросил специалист финтех-комбинаций.

– Вы же понимаете мой интерес.

– Вы хотите проследить связь между событиями типа «чёрный лебедь» и?..

– И? Я вот и хочу выяснить. Не преднамеренно ли было организовано оно. Я не верю в официальную версию.

– И вы предполагаете наличие у меня верной версии?

– Определённо.

– Вы никак не могли знать о наличии у меня этой версии. Вы могли только предположить.

– Верно.

– Давайте тогда разберём все события, в которых вы хотите найти элементы связи с вашим вариантом. И заодно вы настроите меня на лад сотрудничества. Вы же понимаете мой интерес?

– Не совсем, – произнёс военный с толикой настороженности в голосе. – А у вас появился интерес? Или был и прежде?

– Был. Но не касался связи с вами. Я же не предполагал встречу с вами, не предугадывал происшествие, которое вы расследуете, и писал докторскую до того, как.

– И какой же у вас интерес?

– Думаю, вы не будете перехватывать тему, – ответил учёный, рассмеявшись. – Без всяких, – добавил он, явно имея в виду желание не ущемить самолюбие оппонента.

– Свою докторскую я уже написал, – с толикой сарказма парировал работник спецслужб.

Пару секунд они смотрели молча друг на друга.

– Тема о причинно-следственной связи, влияющей на?.. – он немного замялся. Могло сложиться мнение: то ли не хотел ошибиться, то ли пытался спровоцировать на откровенность. Учёный, видимо, уловил установку, и не стал отвечать в тему.

– Связи, конечно, имеют значение, и причины тоже, но…

Снова в диалоге прошла незначительная пауза.

– Как вы оцениваете опасность события? – желая, видимо, оживить диалог бодро спросил профессор.

– Инцидент, о котором мы говорили?

– Да.

– Вы о приказе Пентагона перейти на повышенный уровень боеготовности? Когда с самолётов было снято обычное вооружение и установлено ядерное?

– Да. Ведь столкновение могло быть прецедентом для начала Третьей мировой.

– Я бы так не драматизировал.

– Странно такое слышать от военного.

– Как раз военные и знают истинное состояние дел. Всё остальное – домыслы журналистов, – выразив в такой реплике отношение ко второй древнейшей профессии, особист подмигнул учёному и игриво спросил: – А знаете, почему до боя не дошло? – не дожидаясь ответа, он продолжил: – Высота подъёма МиГов ниже высоты полета U-2. Советские истребители сопровождали нарушителя, но не могли его сбить. Возможно, это помогло Молтсби лечь на новый курс, правильный, и выйти из советского воздушного пространства.

– И вот тут сработал мой эффект! – воскликнул неожиданно громко собеседник.

– Какой? – спокойно спросил военный.

– Министр обороны США пришёл в ярость, когда ему доложили об инциденте.

– Да. Говорят, он выскочил из кабинета с криком: «Президент должен немедленно объявить войну Советам!». Кеннеди, к его чести, наоборот повёл себя сдержанно и приказал приостановить дальнейшие полеты U-2. Он, в отличие от «ястребов» и вовсе шумоголовых, вовремя сообразил, что ситуация выходит из-под контроля.

Он снова знаменовал свой вопросительный взгляд паузой. Через пару секунд спросил:

– И в чём же заключается ваш метод, или эффект?

– В том, как публика оценивает событие.

Ответ был весьма неочевидный, поэтому он дал только один результат – молчаливое ожидание продолжения.

– Понимаете, публика оценивает событие не как оно есть в логике, а как его воспринимает кумир, доверенная личность.