Мистер Генофонд - стр. 34
Ударившись макушкой о столешницу, девушка резко подняла голову и обалдело уставилась на меня.
– Что?
– Почему обязательно сдаивать меня, будто я бык-осеменитель? И больше ничего? А где взаимное удовольствие? Где... – задумался. – ...хотя бы видимость отношений? Я ведь живой человек! Я ведь тоже могу что-то чувствовать и чего-то хотеть.
Челюсть девицы медленно поползла вниз, а руки отстали от моих трусов.
– Или если я мужик, то с меня кроме спермы и взять нечего?
Расфокусированным взглядом я посмотрел вниз. Застегнув ширинку, погладил замершую девушку по голове.
– Я о детях вообще еще не думал. Да, понимаю, пора. Но не было мыслей. Просто не было! Бабы появлялись, исчезали. Грудь большая, грудь маленькая. Блондинки, брюнетки, рыжие. С голой киской, с кучерявой... Разные. Но детей не хотелось. Никаких этих ваших «звоночков», «хреночков». А она...
Чокнувшись с графином, я опрокинул очередную стопку. Внизу никто так и не пошевелился. Ни у меня в штанах, ни рядом.
– Представляешь, ей от меня только ребенок нужен. Из пробирки. Это нормально? Ну, скажи!
– Я-а-а... Не знаю, – раздалось под столом.
– Вот и я не знаю. – Потер глаза. – Нет, оно, конечно, хорошо, что не от другого. Льстит даже. Значит, лучший. Но так...
Я снова зарылся пальцами в женскую шевелюру. Почесал за ухом, взлохматил чёлку. Не глядя. Так, чтобы чем-то руки занять, которые все еще зудели после прикосновений к Польке. Чувствовали ее, будто фантом. Горячую, гибкую, нежную и упругую, как под меня сделанную.
Зазнобу мою. Извечную.
– И все же какая она шикарная. Глазищи огромные, красивые. Губы... Кончить можно от них одних. А фигура! Я бы сутками ее трахал. Вылизал бы всю. Отымел во всех позах, чтобы пропиталась мной насквозь. Полька моя...
Надо было завязывать с этими одинокими возлияниями. Водка ни хрена не помогала. Вопросов становилось все больше. В голову лезла какая-то пьяная лирика. И что-то болезненное, колючее ворочалось на душе. Дергало, мешая расслабиться и забыться.
– А меня тоже Полина зовут, – раздалось радостное снизу, – если надо. А еще Ева, Оля, Лина. Как понравится, так можно и называть. И лизать можно, и это... вам разрешу во всех позах.
Я, ничего не понимая, тряхнул головой. Потом присмотрелся. Куцый белый хвостик, неестественно большие губы, карие глаза, прикрытые частоколом длинных ресниц.
Для «белочки» как-то рано. Да и сходство сомнительное.
– Так что, может, пойдем куда-нибудь? – Белокурая макушка поднялась вверх. Хвостик опасно махнул возле моей рюмки. И пухлые губы расплылись в улыбке. – И никаких детей! Мне вообще не надо! По этому поводу совсем не беспокойся, я...
Девчонка все говорила и говорила. Доверчиво махала своим частоколом. А меня вдруг отпустило. Полностью. Захотелось поехать на Дачный. Сгрести Польку в охапку. Потрясти немного, чтобы дурь с гордостью высыпались. И потом зацеловать.
Сладко, как только с ней и бывало.
Долго, не торопясь и ничего не слушая.
Но на улице была уже ночь. Во мне плескалось слишком много водки. А Поля хотела от меня ни поцелуев, ни любви, а баночку спермы.
15. Глава 15. Загадочная мужская душа
Глава 15. Загадочная мужская душа
Мужчины как фрукты. Им нужно дозреть.
Поля.
Такой дурой, как после разговора с Лёхой, я себя давно не ощущала. Наверное, с того самого дня, как явилась к нему домой сказать о капитуляции, а он взмахнул крылом самолета.