Миссия спасения - стр. 1

Вместо предисловия:

Эта история от начала и до конца создана воображением автора.

– Итак, у тебя загранпаспорта на всех бойцов оформлены? – вопрос командира роты капитана Бойкова застал старшего лейтенанта Кошелева (командира второй группы второй роты) врасплох. Вместо ответа в голове у старшего лейтенанта сразу же завертелись ролики-шарики, соображалка напряглась в поисках ответа на вопрос, а для чего, собственно, ротный интересуется? Предположений нашлось два… но все же оба были ничем иным, как гаданием на кофейной гуще.

– На всех, – Кошелев выдал ответ, когда ротный начал терять терпение.

– Отлично, – капитан хлопнул в ладоши, изображая кипучую радость. – Итак, готовьтесь.

– К чему?

– К командировке, конечно.

– В смысле куда?

– Готовьтесь, – отмахнулся ротный, то ли и сам не зная ответа, то ли не желая раскрывать некие тайны.

Через неделю вторую роту подняли по тревоге – три группы из четырех. Доукомплектовав оружием и боеприпасами, посадили в самолет. Началась очередная командировка.

Военно-транспортное судно мотало и подбрасывало на волнах, словно мчавшийся по весеннему ручейку бумажный кораблик. Сидевший на палубе старший лейтенант Кошелев как ни в чем не бывало пялился в безоблачное небо и лениво потягивал яблочный сок из зажатого в левой руке пакетика. Никаких особых обязанностей на этом корабле для него не нашлось, и потому Аркадий вполне мог себе позволить проводить время в блаженном ничегонеделании, тем более что он это заслужил – в последние дни перед отправкой пришлось много посуетиться. А ведь к чему только не готовились! Идеи выдвигались разные: от «дебильных учений» до истеричного: «Война! Мы все завтра умрем!» В конце концов появилась хоть какая-то определенность: комбат объявил о предстоящем путешествии в страну с жарким, неблагоприятным климатом. А после ряда сделанных прививок «направление Юг» стало очевидным. Впрочем, и после этого география движения оставалась более чем обширной. Кроме того, никто так до сих пор и не удосужился довести до вынужденных «путешественников» причину предстоящего применения, то есть задачу. Впрочем, вооружение осталось практически штатным. Боекомплект довели до количеств автономного «выживания», сухпайки с маркировкой «спец. субтроп.» получены, сложены в опечатанной каюте и пока вопреки почти всеобщему желанию «попробовать» разграблению не подвергались. Все шло своим чередом – командир роты маялся морской болезнью, командиры двух других групп дрыхли, старший лейтенант Кошелев наслаждался, как уже было сказано, заслуженным отдыхом.

– Командир, – безмятежный покой разорвал глухой бас прапорщика Банникова – заместителя старшего лейтенанта Кошелева, – новенькое что-нибудь есть?

– Не-а, – лениво откликнулся группник.

– А ротный?

– Молчит, – старший лейтенант зевнул, – он сам, похоже, ничего не знает, только лоб морщит.

– Мудрый, – усмехнулся Банников.

– Ага, – согласился группник и перешел к другой теме, – Вадим, как там пацаны, не хандрят?

– Что им хандрить? Жрут от пуза, дрыхнут, сколько влезет.

– И пусть дрыхнут, а то мало ли… – старший лейтенант, не закончив мысль, снова зевнул.

– Командир, а ты не темнишь?

– В смысле?

– В смысле не договариваешь?

– Знал бы – рассказал, – слегка обиженный недоверием, проворчал Кошелев. – Не знаю я ничего, Петрович. Просто на душе неспокойно.

– А оно когда перед задачей спокойно было? – Банников опустился на корточки, а затем и вовсе сел на палубу.

– Да так оно верно, но что-то свербит. По слухам охранять кого-то, что-то едем. Фигня вроде, а на сердце тоска.

– А говоришь – не в курсе…

– Так то по слухам. Сам знаешь, слухам верить… особенно у нас.

– Это точно. Ладно, командир, пойду я. Жарко у тебя тут.

– А в каюте прохладнее? – старший лейтенант хмыкнул.

– Там кондер.

– Так кондиционер же не работает?!

– Уже фурычит – ребята починили. Может, тогда и ты со мной?

– А нет, мне и здесь хорошо, – закрывая глаза, отказался Кошелев.

– Как пожелаете, – съехидничал Банников и, насвистывая какой-то простенький мотивчик, направился в помещение, отведенное для личного состава второй группы.

«И действительно, куда нас леший несет? – мелкими глоточками поглощая сок, философствовал Кошелев. – Очередные учения? Что ж так не везет-то?» Сердце старшего лейтенанта рвалось в бой. Но, как назло, две предыдущие командировки были учебными и не принесли ему ни славы, ни боевого опыта. Увы, на сегодняшний день он оставался одним из немногих в группе, кто не слышал свиста летящих над головой пуль. Кроме него ни разу не участвовали в бою рядовой Иван Бурденко, разведчик-автоматчик, он же внештатный сапер группы, и младший сержант Ефим Королев, второй радист. Остальные бойцы боевой опыт имели, кто меньший, кто больший. Тем не менее, несмотря на почти всеобщее «ветеранство», Аркадию как-то сразу удалось найти нужный подход к личному составу. Даже многоопытный Банников с охотой признавал главенство и авторитет нового группника. Был Кошелев высок, широкоплеч, спортивен (как говорится по-военному – подтянут), отлично стрелял из всех видов оружия, к тому же прекрасно разбирался в новейшей технике и тактике действий разведывательных подразделений. Вот только с практикой дело обстояло туго – на практике… точнее, в боевых условиях, все эти умения применить ему пока не довелось. Аркадий же, как и большинство молодых да ранних, мечтал и о блистательной карьере, и о груди, усыпанной орденами и медалями. И уж, конечно, как некий путеводный луч мнился ему впереди золотой отблеск Звезды Героя. Но как все это было получить, если судьба упрямо хранила его от забот и тягот военного времени? Каждый раз, когда их поднимали по тревоге, его посещали одни и те же мысли: «Вот сейчас. Вот сегодня. Машина, самолет и на войну! И вот она – заветная мечта: Москва, Кремль, торжественная обстановка, президент, блеск заслуженной награды…» Как сказал однажды прапорщик Банников: «Звание Героя, если ты жив и цел, это счастье, которое, если не дурак, может воплотиться в одну фразу: жизнь удалась!»