Миссия Икара - стр. 52
– Я полагал, что Аллах нас покинул, но нет! Я нахожу человека, необходимого мне как воздух, в самом невероятном месте.
– Оставим Аллаха в покое! – воскликнул Азрак. – Утром тебя отпустят, когда обнаружат, что у тебя на шее нет шрама.
– Нет, не отпустят! – сказал Эван. – Этот шрам состряпали в Риме, где я опростоволосился. Всем известно, что его у меня нет и не было. Сейчас, должно быть, разыскивают истории моих болезней. Я делал себе зубы в Бахрейне и проходил курс лечения в Саудовской Аравии. Если их найдут, Амалю Бахруди придется держать ответ перед Израилем. Но честно говоря, мне сейчас не до этого.
– Мужества тебе не занимать! – вздохнул палестинец. – Но и высокомерия тоже!
– Какой слог! Нет, ты все-таки поэт, пиши стихи. Но если ты Азрак, родной брат Зайи Ятим, тогда тебе должно быть известно, что я наблюдал в Берлине.
– Ну, и что ты там наблюдал? Предательство, измену?
– Абсолютную глупость, а если точнее – алчность и корыстолюбие, что сродни предательству.
Эван повернул кран и, наклонившись над раковиной, стал смывать кровь с лица. Спустя пару минут он обернулся и спросил:
– Слушай, а вдруг ты не Азрак?
– Азрак я! Какой смысл врать? Сестра – там, в самом пекле, я – здесь… Подумай!
Эван завернул кран.
– Подумал! – сказал он. – Хорошо, что мы встретились. Вместе мы сделаем то, чего никогда не осилили бы, действуй каждый из нас по отдельности.
– Это уж точно! – сказал палестинец. – Ну, так что же ты видел в Берлине? Говори, а не то я…
– Постой! – Кендрик закашлялся. – Дурнота накатила. Сейчас вырвет… – Он наклонился над унитазом.
– Давай выкладывай, а не то я тебе дурноты добавлю…
– Из американского посольства тайком выносят фотопленки… А потом продают их за бешеные деньги. Лично я купил два ролика. Там засняты многие из ваших, есть кадры, где ваши издеваются над заложниками.
То, что произошло потом, Кендрик помнил смутно. Сигнал тревоги ударил по барабанным перепонкам. Это он услышал. Распахнулась дверь, и в камеру вбежали солдаты. Это он успел увидеть.
– Подонки! – заорал известный террорист Амаль Бахруди. – Ничего вам не скажу, хоть убейте!
Эван Кендрик бросился с кулаками на солдат. Одному расквасил нос.
К счастью, другой солдат вовремя стукнул Амаля Бахруди прикладом по черепу.
Когда Кендрик пришел в себя, он сразу сообразил, что лежит на хирургическом столе в смотровой комнате тюремной амбулатории.
Холодрыга, черт возьми! На глазах повязка… Компресс, что ли? На груди пузырь со льдом… Он пошевелился.
– Где Амаль Фейсал? – произнес он не слишком громко. – Где доктор? – повторил он громче.
– Я здесь, – ответил Фейсал.
– Мы одни?
– Сейчас да.
– Сколько времени я здесь?
– Почти час…
– О господи! А который сейчас час?
– Четыре пятнадцать утра.
– С ума сойти! Надо торопиться…
– Куда, позвольте узнать?
– Сначала уберите лед! В конце концов, я не рыба и не протухну. До рассвета осталось часа полтора, а еще столько дел! Что у меня с глазами? Уберите компресс!
Амаль Фейсал выполнил пожелание Кендрика. Тот сел, а затем спрыгнул на пол.
– Доктор, а что с плечом? – Эван покосился на бинты.
– Ничего страшного. Через неделю заживет. Пара перевязок, и рана затянется.
– Никаких перевязок! Нужно срочно организовать мой побег из тюрьмы.
– Вы что, сошли с ума?
– Я, доктор, в здравом уме и твердой памяти. Срочно звоните Ахмату! Расклад такой. Меня и еще двух-трех арестантов тюремная администрация переводит в другую тюрьму, где будет вестись следствие. По дороге мы выбиваем заднюю дверь полицейского фургона. Петли, естественно, держатся на соплях, прошу прощения. У вас есть фотографии террористов, тех, что в камере?