Миссия Икара - стр. 49
– Что, смерти боишься? – спросил с вызовом молоденький парнишка с заячьей губой.
– Помолчал бы лучше! Чего ее бояться, если она – короткий миг, за которым следует воскресение, но вот мысль о том, что не сделаю то, что должен, обязан, страшит меня.
– Тут ты прав! – кивнул пожилой заключенный. – Для истинного мусульманина смерть – это соединение с Аллахом, но если за гробом ничего нет, то от такого сознания легко прийти к вседозволенности.
Кендрик бросил на него быстрый взгляд.
– А я хочу к сказанному тобой добавить вот что. – Он выдержал паузу. – Чтобы найти с человеком общий язык, не обязательно показывать ему свои зубы. Всем ясно, что я имею в виду?
– Опять слова, – заметил бородач. – А о каком деле идет речь? Что ты обязан сделать? Раз уж мы такие неотесанные, почему бы тебе не просветить нас?
– Сначала мне нужно кое-кого найти. Их-то я как раз и собираюсь ввести в курс дела.
– А я думаю, ты должен ввести в курс дела меня, – заявил бородач.
– Думай! Думать не вредно! – громко сказал Кендрик. И добавил, понизив голос: – Неужели не понимаешь, в чем дело? Это надо же быть таким тупым!
– Сам ты тупой! – раздался голос патлатого, которого Эван вырубил минут десять назад.
Кендрик оглянулся. Патлатый вскинул левую руку. Этот жест послужил своеобразным сигналом. Камера пришла в движение. Часть арестантов заголосила нараспев суры из Корана, остальные набросились на Кендрика, повалили и стали бить, зажав ему рот. «Неужели конец?» – мелькнула мысль.
– Хватит! – раздался спустя какое-то время чей-то строгий голос. И Эван мгновенно получил передышку. – Снимите с него рубаху! – приказал тот же самый голос. – Дайте-ка мне взглянуть на его шею! Говорят, там есть шрам.
Эван замер. Сейчас ему придется совсем туго! Нет у него на шее никакого шрама.
– Это Амаль Бахруди! – произнес человек, склонившийся над ним. – А шрама, как я и предполагал, нет и никогда не было. Шрам – это самая обыкновенная дезинформация. Довольно остроумный ход. Все ищут человека со шрамом на шее, а его нет, как и не было! Я слышал, что Бахруди светлоглазый, что он способен молча переносить любую боль. Это – Бахруди, и он заслуживает доверия. Хорошо, что он похож на европейца! Именно поэтому в Европе его внешность не бросается в глаза, именно поэтому ему поручают особо важные задания.
Эван понял, что настал решительный момент.
– Наконец-то я слышу разумные слова, – сказал он и выдавил улыбку.
– Говорит Амаль Бахруди! – провозгласил тот, кто спас Кендрика от побоев. – Помогите ему подняться.
– Как бы не так! – выкрикнул бородач. – Не верю я, будто он – Амаль Бахруди. То у него есть шрам, то нет шрама, а в твоих словах нет никакого смысла.
– А вот я сейчас все выясню! – заявил молодой араб лет двадцати, скуластый, с глубоко посаженными умными глазами. – Помогите ему подняться и перестаньте горлопанить!
Шум в камере немедленно прекратился.
– Спасибо вам, – сказал Эван. – Я сам, не надо помогать.
Он с трудом поднялся. Из раны на левом плече сочилась кровь. Проведя ладонью по саднящему лицу, он поморщился.
– Не благодарите! Я палестинец и наслышан о Бахруди. Он образованный человек, говорит на литературном арабском языке. У него светлые глаза. Только что вам устроили жесточайшую экзекуцию, но вы и звука не издали. А ведь тот, кто цепляется за жизнь, молил бы о пощаде! Для вас, как и для нас, главное – служение делу жизни. Любой из нас, окажись на вашем месте, поступил бы точно так же.