Миссис Крэддок. Покоритель Африки - стр. 55
После ужина Эдвард выразил надежду на то, что мисс Лей как член семьи не будет настаивать на строгом соблюдении этикета, и немедленно принялся читать «Стандард». Когда же Берта по просьбе тети села за фортепиано, Эдвард из благовоспитанности отложил газету и за четверть часа зевнул по меньшей мере дюжину раз.
– Пожалуй, мне не стоит больше играть, – решила Берта, – не то Эдди заснет. Да, дорогой?
– Не удивлюсь, если так и случится, – расплылся в улыбке Крэддок. – Честно сказать, пьески, что Берта играет при гостях, наводят на меня тоску.
– Эдвард согласен слушать только «Колокольчики Шотландии» или «Янки Дудл».
– И то верно. Признаюсь, терпеть не могу заграничную музыку. Постоянно говорю Берте: «Отчего ты не играешь английских песен?»
– «… если уж тебе так хочется бренчать», – закончила фразу Берта.
– Раз на то пошло, в «Колокольчиках Шотландии» хотя бы есть мотив, который можно подхватить.
– Дело в том, – парировала Берта, наигрывая первые аккорды «Правь, Британия», – что у меня от этого мотива сводит зубы.
– А я патриот своей Родины, – заявил Крэддок, – и потому люблю старые добрые английские песни. Они наши, английские, понимаешь? Не постесняюсь сказать, что для меня самая лучшая музыка на свете – «Боже, храни королеву».
– Кстати, написанная немцем, – лукаво улыбнулась мисс Лей.
– Может, и так, – ничуть не смутился Эдвард, – но дух у нее истинно английский, а это главное.
– Нет, вы только послушайте! – воскликнула Берта. – Кажется, у Эдварда есть задатки политика. Чего доброго, к старости я буду женой парламентария!
– Да, я патриот, – повторил Эдвард, – и горжусь этим.
– Правь, Британия, – пропела Берта. – Правь, Британия, морями! Британцам никогда не быть рабами. Та-ра-ра-бум-дам-да! Та-ра-ра-бум-дам-да!
– И так во всем, – продолжал оратор. – У нас полным-полно иностранцев и их товаров. Это просто возмутительно! Английские мелодии вам не хороши, вы предпочитаете брать музыку из Германии и Франции. Откуда у вас масло? Из Франции! А мясо? Из Новой Зеландии! – последние слова Крэддок произнес с большим презрением, и Берта подчеркнула их звучным аккордом. – Что до масла, так это вовсе и не масло, а маргарин. Откуда везете хлеб? Из Америки. И овощи оттуда же.
– А рыбу – из моря, – вставила Берта.
– Все одно к одному! У английского фермера нет никаких шансов.
Берта сопроводила эту тираду живой бурлеской, пародийным аккомпанементом, который менее толстокожему человеку показался бы обидным; Крэддок лишь добродушно расхохотался.
– Моя жена не воспринимает эти проблемы всерьез, – сказал он и нежно провел рукой по ее волосам.
Она вдруг убрала руки с клавиш. Беззлобность Эдварда в сочетании с ласковым жестом заставили Берту устыдиться. К глазам подступили слезы.
– Эдвард, ты у меня такой милый, – голос ее дрогнул, – а я настоящее чудовище.
– Эй, не говори так при тете Полли. Сама знаешь, она посмеется над нами.
– Мне все равно, – счастливо улыбнулась Берта. Она встала и взяла мужа за руку. – У Эдди самый замечательный в мире характер, он просто душка.
– Вероятно, так и есть, – заметила мисс Лей, – если за полгода семейной жизни ты в нем не разочаровалась.
Старая дева, однако, насобирала такое количество самых разнообразных впечатлений, что ощутила острую необходимость уединиться в своей комнате и рассортировать их. Она поцеловала Берту и протянула руку Эдварду.