Мисс Райт и идеальная карьера - стр. 19
– Пытается скупить всё, что сможет, пока я кошелёк не отобрал, – заводя мотор, пояснил сосед. – Даже плащ не стала тебе лично отдавать – оставила свёрток у консьержа три часа назад.
– То есть я уже давно могла бы уйти? – возмутилась я.
Машина выехала через арку и покатила по улице, среди вереницы таких же холёных железяк.
– То есть шкаф моей сестрёнки сегодня треснет. – Смысл слов Алекса никак не вязался с его весёлым голосом. Казалось, его неимоверно забавляют грабительские поползновения родственницы. – Но зато, Одуванчик, не треснет твоя репутация.
– То есть Румита проявит благоразумие? – Моё недоверие было заметно в каждой произнесённой букве.
– То есть Руми проявит жадность, – рассмеялся сосед. – Моя меркантильная младшенькая обещала молчать, так что, если она попытается доставать тебя вопросами о прошлой ночи, можешь смело показывать пальцем на новые платья.
– Это хорошо! – Как бы я ни относилась к Фрэйлу, толику похвалы он заслужил. – Кстати, о прошлой ночи…
– Только не это, – простонал Алекс. – Мэнди, давай я и тебе куплю новый гардероб, и мы раз и навсегда закроем тему вчерашнего инцидента?!
– Нет! – Я ещё и головой помотала, дабы подтвердить свою неподкупность.
– И допишу за тебя статью?! – предложил надбавку к взятке сосед.
– Нет! – отказывать было неожиданно приятно.
– Свожу в театр?!
Искушение было велико – я прекрасно знала, что он терпеть не может спектакли, но всё же сказала твёрдое:
– Нет!
– На скачки?!
– Нет!
– Никогда не буду называть одуванчиком?!
– Нет! – радостно воскликнула я и осеклась.
– Как скажешь, Одуванчик! Как скажешь! – развеселился мерзкий гадкий хитрюга, так бессовестно подловивший меня.
Я надулась не хуже Руми и отвернулась к окну.
– А если серьёзно, – немного помолчав, заговорил Алекс, – я не могу ничего сказать тебе о вчерашнем происшествии, хотя бы потому, что сам ничего толком не знаю. И я очень рассчитываю, что ты проявишь то благоразумие, на которое совершенно не способна моя сестра, и не будешь пытаться выяснить что-то сама.
– Как Джайс оказался в твоей машине? – сохранить гордое молчание я не сумела.
– Он не помнит. И кто на него напал, не видел.
– А…
– Я правда ничего не знаю, Аманда.
– Но хотя бы скажи, что ты сделал с окровавленным кабриолетом.
– О, это легко. Попросил приятеля привести его в порядок. Через пару дней вернут как новенький.
– А не боишься, что о "такой" грязи сообщат в полицию?
– Не боюсь, потому что знаю, к кому с "таким" обращаться.
– Интересные у тебя знания.
– А как ты думаешь, Одуванчик, что главное для журналиста, – неожиданно сменил тему Фрэйл.
– Талант?! – Очевидный ответ вырвался мгновенно, но прозвучал как-то не слишком уверенно.
– Связи! – опроверг моё предположение Алекс. – С одним талантом надо писать книги, без связей в журналистике делать нечего. Неважно, насколько ты умел в жонглировании словами, если у тебя нет информации – ошеломляющей, достоверной, эксклюзивной – ты никому не интересен. Поэтому нужны связи и чутьё. И…
– И что?
– И приехали!
– Как приехали? – Огромная витражная витрина за стеклом машины нисколько не напоминала наш с Фрэйл-младшей дом. – Куда приехали?
– Обедать!
– Зачем? Я не хочу! – Желудок, словно услышав враньё бестолковой хозяйки, протестующе забурчал.
– Зато я хочу и, пока не поем, дальше тебя не повезу, – заявил Алекс.