Мисс Неугомонность - стр. 31
– Господи, уберите его от меня по-хорошему! – закатил глаза Мангуст, скрипнув зубами.
– Ронни, дружище, мы весьма высоко ценим твое участие в нашем финансовом благополучии, клянусь. Но давай опробуем первые две рекламные компании, а потом уже подумаем над другими. – Я от души стиснул облаченное в бархат плечо нашего разноцветного продюсера. Где-то далеко на подсознании мелькнула мыслишка, что для такого субтильного и выпендрежного типка он на удивление крепок – под рукой ощущалось вполне себе развитое мужское плечо, хоть и выряженное в дурацкие тряпки. Хм, однако… – Ты же понимаешь, сколько нам придется согласовывать наши графики, чтобы не пострадало основное шоу, да? – вспомнилась мне фразочка моей (Тьфу ты, не моей, а общей! Общей, но не конкретно чьей-то! Уж точно не Дизеля!), короче, просто рыжей занозы. Идеи нашего господина Лоуренса, конечно, приносят реальные бабки, но нас всего десять человек, а в сутках всего-навсего двадцать четыре часа. Так что лучше делать все постепенно.
– Хм, пожалуй, ты прав, котик. Действительно, график тогда будет довольно плотным. Да, да, я тебя услышал, сладкий. Сперва протестим вас с Ронаном, потом уже будем работать с остальными. И вот еще! В феврале нас ждут в гости на эфир реалити-шоу на канале ЭнБиСи, «Семейка с подвохом». Так что я вас предупредил. Мари тоже скажу, чтобы предусмотрела в графике несколько дней на подготовку.
Нам только еще одного реалити-шоу не хватало.
– Ронни, дружище, будет день – будет пища. Давай еще доживем до этого февраля, – мрачно буркнул я, недвусмысленно подталкивая наш фонтан бредовых идей в сторону выхода из комнаты.
Как только спровадил его, тут же рванул обратно к Мангусту, уже разболтавшему смесь для Рози.
Похоже, в последнее время это крохотное существо – единственный представитель рода человеческого, который не раздражает и не подбешивает меня ежеминутно. В отличие от своего жадюги папаши, между прочим, что ревниво повернулся ко мне боком, предложив мелкой бутылочку.
– А ты разве не опаздываешь в гараж? – нахально поинтересовался этот скупердяй.
– Есть немного, как и ты, – ухмыльнувшись, я все же наклонился понюхать светлый пушок на лобике Рози.
Вот что в этом аромате детском, что сразу в груди и тесно, и легко, а от нервов будто отключают без конца шарашащий по ним ток?
Мангуст, нахмурившись, резко повернулся, лишая меня неожиданно открытого успокоительного.
– Да не верти ты ее так! – пробурчал я. – Ребенок ест, а он крутит ее!
– А нечего к ней своим фейсом небритым соваться, брателло! – огрызнулся Мел… блин, вот и язык теперь его не повернется так назвать. Вот тебе и Мелкий, а семьей и ребенком раньше всех обзавелся, и видали – вон какой весь из себя оберегающий, хотя сколько тут всего-то в роли отца обретается, новобранец семейного фронта.
Настроение отчего-то снова испоганилось, и, глянув последний раз на мятого, с глазами, окосевшими от недосыпа, но такого расслабленного Рика, я ощутил снова какое-то противное ноющее гадство за ребрами и решил свалить работать от греха подальше. Работа – единственное, что не бесит, не разочаровывает и не вспахивает нутро не пойми какими чувствами, от которых и собственная шкура как чужая временами.
– Ты тоже давай, хорош халявить, – буркнул Мангусту.