Мисс Неугомонность - стр. 17

– Ты серьезно об этом спрашиваешь? Да ты мне беспрерывно жизнь отравляешь! В упор очевидного не замечаешь! – Мари вскочила, встав передо мной и дерзко вскинув подбородок.

Даже в приглушенном освещении каморки я заметил, что ее ресницы слиплись в мокрые стрелочки, потемнели и, кажется, загнулись еще сильнее, отчего глазищи стали казаться ярче. Черт! Я и без того чуть на спотыкался каждый раз, нарываясь на ее прошивающий от мозга до яиц взгляд. Эта мелочь термоядерная – как безотказный электрошокер для моего бедного члена. Только он, бедняга, решит прикинуться дохлым, и тут же – тыдыщ! или натыкаюсь на нее где, или картинка какая-нибудь похабная долбанет в мозг с ее участием. И здравствуй, сука, мгновенный стояк.

– Так я отравляю или в упор не замечаю? – склонился я, сближая наши лица. Кто бы мне сказал на хрена? Идея – хуже не придумаешь, но внезапно думать мне стало нечем. – И уж не себя ли ты очевидным называешь? Кнопка языкатая.

Тоже мне, росту полтора метра в прыжке, очевидность нашлась.

Запах ее кожи и кучеряшек вероломно прорвался прямиком в мой разум, вдруг сделав черепушку пустой до звона, от которого заложило уши. И меня подхватило и поволокло, как бешеным потоком ветра по тоннелю, который закончился как раз на припухших, искусанных губах моего многодневного искушения и гадкой ночной суккубки, что выдоила из меня за это время едва ли не море спермы.

Мари еще что-то говорила – кто бы слушал – но я столкнул наши рты, за долю секунды дойдя до ручки от желания ощутить снова ее вкус.

Тресни меня по башке, ну? Оттолкни, давай! 

Но вместо этого девушка буквально вцепилась в мою бритую голову, отвечая на поцелуй с такой интенсивностью, что остаток моей соображаловки стремительно покинул помещение, оставив только так долго скручиваемую в бараний рог жажду. Давая ей свободу.

Нужно остановиться!

Сейчас.

Немедленно остановись, придурок!

Еще чуть-чуть.

А тело класть прибор хотело на предупреждающий писк где-то там на заднем плане. Все, что имело значение, – это то, что Мари отвечала мне, отвечала с какой-то отчаянной страстностью, отрываясь только для краткого вдоха, оглаживая суетливыми ладонями лицо, шею, плечи, и я от этого просто улетал.

– Сама не тормознешь – я не остановлюсь! – прохрипел в ее губы, начиная теснить к столу и тиская ягодицы.

Бля, я, конечно, мысленно пытался представить, каково это будет, но в моих фантазиях это и вполовину было не так кайфово.

– И не надо. – Мари задергала мой ремень решительно, но неумело, и я, рыкнув от сносящего крышу нетерпения, подхватил ее, усаживая на стол, и быстро освободил себя.

– Ох ты ж… – охнула рыжая, мимолетно глянув вниз, а я довольно ухмыльнулся. Мне стесняться нечего.

– Тш-ш-ш, все хорошо будет, – пробормотал я, забираясь рукой ей под юбку и снова целуя.

Пальцы коснулись горячего влажного шелка,  в голову шибануло ароматом возбуждения этой моей катастрофы, и тут мне настал полный п*здец. Все, уже не остановиться! Потом хоть что, хоть все кары небесные, но я ее поимею. Сама же предлагает, а я всего лишь херов озабоченный мужик, как не взять-то?

Узкая, но сильная ладошка стиснула мой ствол жадно, чуть не по-хозяйски, и я зашипел, едва не спустив от этого рукопожатия. 

– Хочешь сначала ручную работу, детка? – задыхаясь, я прикусил ключицу Мари и, оттолкнув в сторону ткань, вошел в нее сразу двумя пальцами, отчего она дернулась всем телом и протяжно застонала. – Бля-а-а-а, малыш, ты тут ох*ительная! Такая узкая, плотная, м-м-м. У тебя давно никого не было?