Мисс Лодж - стр. 3
– Я вас тоже. Но, боюсь, мой отец скоро запретит нам видеться. Он имеет некое предубеждение против конторских клерков, да и клерков вообще. – Мисс Бентам сказала эти слова с таким печальным и пленительным видом, что мистер Бронли не выдержал и, взяв её за руку, начал успокаивать, говоря какие-то невразумительные слова. И куда только делось его остроумие? Но Луиза была в восторге. Она любима! Она так и знала! Надо просто было Генри немного подтолкнуть.
Через полчаса влюблённые разошлись, поклявшись друг другу в вечной верности. А дома мисс Бентам ждал отец.
– Луиза, дорогая, я запрещаю тебе видеться с этим клерком! – Произнёс он прямо с порога.
– Но отец!
– Никаких но! Ты хоть знаешь, кем был его дед? И за какие провинности его отец теперь томится в долговой тюрьме, а сыну приходится жить на зарплату своей тётушки, потому что ни на что путное твой клерк не способен. Пойми, слабоволие, это у них родовая черта.
– Нет! Генри не такой! – Луиза упрямо покачала головой, едва сдерживая слёзы.
– А я тебе говорю, что такой. Послушай хоть раз отца, упрямая девица!
Но Луиза в ответ только покачала головой.
– Не хочешь? Значит тогда поступим так – с Сюзанной видеться я тебе запрещаю. И вообще, теперь за каждым твоим передвижением будет наблюдать новая гувернантка.
– Папа я уже выросла для гувернанток! – Возмутилась до глубины души мисс Бентам, забыв на мгновенье про слёзы и горе.
– Ничего, мадам Феми не будет тебя учить. В её обязанности входит только присматривать за тобой, – и отец махнул рукой, показывая, что разговор закончен, и она может идти в свою комнату.
Луиза поняла, что ничего больше не добьётся, и тихо выскользнула из гостиной, оставив отца задумчиво созерцать пламя в камине.
Ничего, она обязательно что-нибудь завтра придумает.
Но ни завтра, ни через пару дней, никаких изменений не предвиделось. Мадам Феми оказалась коренной француженкой, стойкой как кремень. Когда заходила речь о том, чтобы Луизе пойти одной на прогулку, или посодействовать её встрече с Генри, она делала вид, что не понимает, что ей говорят. Когда мисс Бентам, в отчаянии, переходила на французский, мадам Феми махала руками и отвечала, что её французский вообще никто не сможет понять, и уж тем более она – коренная француженка.
Луиза была в отчаянии, когда кстати подвернулся случай, тот самый, о котором она не смела даже и мечтать, изнывая от опасения за Генри. Вдруг, не дождавшись от неё весточки, он решит, что она его (невероятно даже подумать о таком!) разлюбила. В гости к Бентамам приехала тётушка Сюзанна. Начались ахи-вздохи, долгие приветствия и объятия. Отец смотрел на неё с подозрением, но тётушка вела себя чинно, и он постепенно расслабился. Тогда же, приобняв её, тётушка зашептала:
– Луиза, я догадываюсь, что отец не понимает тебя и против вашего с Генри брака. Карл всегда был таким прагматичным человеком, – и тётушка даже натурально всхлипнула, а потом зашептала. – Хочешь, я передам твоё письмо мистеру Бронли? Я знаю – вы будете счастливы. Ты должна быть счастлива, моя девочка, в отличие от меня и от твоего несчастного дяди.
Луиза горячо закивала в ответ. Тётушка, довольная, отодвинулась от неё, показывая, что ждёт письма, а мисс Бентам попыталась вспомнить что-то о дяде. Про дядю Сильвера ходили разные слухи. Но отец не подтверждал, но и не отрицал их. Они вообще старались не упоминать его имя. И Луизу это всегда удивляло – как же так – выкинуть из памяти родного брата. Но, то, что она слышала о нём, помогало ей наполовину понять отца. Дядя сбежал в Америку, на золотые прииски. Вёл там жизнь разгульную, проматывая свою часть наследства, потом через несколько лет, без денег, вернулся домой, в родное гнездо. Но родители отказали ему от дома, тогда он занялся картами, и вскоре стал заядлым игроком, а потом и вовсе пристрастился к выпивке. Луиза знала, что из всей семьи, дядю жалела лишь тётя, которая помнила его маленьким прелестным мальчиком.