Мишка и Трубочист - стр. 26
– Пойдем ближе к елке, – предложил он. – Там сейчас начнется самое интересное.
Трубочист поставил Мишель впереди себя и, обняв за плечи, стал аккуратно пробираться сквозь толпу к елке, закрывая Мишель от людей крепкими руками.
– Скоро двенадцать, – посмотрев на часы, сообщил Михаэль.
Мишель подняла голову и глянула на Ратушу.
Часы на ней показывали без нескольких минут двенадцать. Тут в голову закралась мысль, что они не взяли с собой шампанское. Чем же они встретят Новый год? Но Михаэль уже раздобыл еще глинтвейна.
– Не шампанское, конечно, – протягивая стаканчик, сказал он. – Но зато горячее.
– И президент ничего нам не скажет.
– Ты в другой стране, – напомнил ей Михаэль.
– Знаю, все равно непривычно.
Между тем, стрелка на часах уже приблизилась к двенадцати.
– Осталось несколько секунд, – сказал Михаэль. – Ты готова к новому году?
Мишель, обжигаясь, залпом выпила весь глинтвейн и решительно ответила:
– Готова!
Михаэль, глядя ей прямо в глаза, допил содержимое своего стакана.
Над площадью разнеслось громкое: «Happy New Year!» И тут же заиграла мелодия.
Happy new year
Happy new year
May we all have a vision now and then
Of a world where every neighbor is a friend
Happy new year
Happy new year
May we all have our hopes our will to try
If we don't we might as well lay down and die
You and I *
Михаэль обнял ее, прижал к себе и прошептал:
– С новым годом!
– С новым счастьем! – ответила Мишель.
И вместо шампанского у них был сладкий поцелуй. Небо расцвело десятком разноцветных салютов, люди поздравляли друг друга с праздником, целовались и желали всего самого лучшего в новом году. А сверху на них смотрел Старый Тоомас.
– У меня для тебя есть подарок, – прерывая поцелуй, сказал Михаэль.
Рука нырнула в карман и что-то достала оттуда. Михаэль медленно разжал кулак и протянул Мишель на ладони …. золотую пуговицу.
– Теперь ты можешь загадать столько желаний, сколько захочешь.
– Это мне? – она не поверила своим глазам.
– Конечно.
– Правда мне?
– Ты так реагируешь, будто я дарю тебе бриллиантовое ожерелье своей бабушки, – усмехнулся Михаэль.
– У твоей бабушки есть бриллиантовое ожерелье? – автоматически спросила Мишель, не отводя глаз от мужской ладони и не решаясь взять подарок.
– Чего только нет у моей бабушки, – ответил трубочист. – Возьми.
Мишель взяла пуговицу, крепко сжала ее в руке.
– Спасибо, – сказала растрогано. – Это очень ценный для меня подарок.
– Ты что, – удивился Михаэль, – плачешь?
– Нет, что ты, – Мишель смахнула слезы, – просто что-то попало в глаз.
Ей было неловко признаться, что такой простой подарок (ну подумаешь, пуговица!) растрогал ее до слез. Павел всегда дарил дорогие подарки, в основном драгоценности, но они не вызывали у нее десятой доли тех эмоций, которые ощутила Мишель, получив пуговицу от трубочиста.
При воспоминании о бывшем муже на душа стало противно, словно она наступила на собачью какашку, и Мишель прогнала прочь мысли о Виннере. Вот еще, тратить на него первые минуты нового года.
– Ты совершенно необыкновенная, – Михаэль привлек ее к себе. – Откуда только такие берутся?
– Приезжают на автобусе, – ответила Мишель.
– Серьезно? Ты приехала на автобусе?
– Да.
– Я думал, у тебя крутой внедорожник, какой-нибудь Porsche Cayenne, – продолжая обнимать ее, заметил трубочист. – А ты, оказывается, приехала в Таллинн на простом автобусе. Откуда?