Мишень для эгоиста - стр. 9

И он делает еще шаг ко мне. В нос бьет знакомый аромат. Но что это? Понять не могу. Мешает владелец этого запаха, который сейчас так близко, что я слышу его дыхание.

Не знаю, чем бы это все закончилось, но тут лифт останавливается. Тигран сразу же отступает и к нам присоединяется какой-то мужчина.

– Тигран! Я как раз тебя искал, – восклицает он. – Ты куда пропал?

– Я помню, Андрей, о твоей просьбе, помню, – Тигран поправляет пиджак и совсем отходит от меня. – Завтра пусть подойдет. Я посмотрю.

– Отлично! Спасибо, Тигран.

– Наш этаж, – бросает Тигран мне, когда лифт в очередной раз останавливается, и кивком головы показывает, что я должна следовать за ним.

– До свидания, – шепчу я мужчине и выхожу за Тиграном.

– Меня нет, – кидает он на ходу секретарше и открывает дверь в свой кабинет: – прошу, – произносит уже мне с улыбкой.

И улыбка какая-то хищная. Но выбора нет. Машину я поцарапала. Он спас меня. Надо как-то договариваться.

Кабинет у Тиграна очень стильный. Такой чисто мужской.

Тигран плюхается в кресло за столом и скользит по мне изучающим взглядом.

Вот теперь я жалею, что надела шорты.

– Можно сесть? – спрашиваю, чувствуя себя экзотической рыбой на рынке, потому что он слишком внимательно рассматривает меня.

– Можешь сразу лечь, – усмехается, кивая на диван у стены.

Игнорирую эту тупую шутку и сажусь на стул.

– Давайте решим все мирно, – предлагаю серьезным тоном. – Я все верну. Отработать могу.

– У тебя практика. Так что работать ты тут и так будешь бесплатно. Есть еще варианты?

– Я могу оставаться на подольше. Ну, то есть, после окончания практики.

– Прости, но я вынужден буду все же обратиться в полицию и страховую, – говорит он, не сводя с меня взгляда. – Я не могу ездить на побитой машине.

– Пожалуйста, не надо полицию, – прошу я. – Меня папа накажет. Сильно, – опустив взгляд, добавляю.

Терять нечего. Придется давить на жалость.

– Папа накажет? – удивленно переспрашивает он. – Хм. А кто у нас папа?

– Прокурор, – вздыхаю.

– Надеюсь, в отставке?

– Нет, военный.

– Хм…

Поднимаю на него взгляд. Тигран сидит и задумчиво смотрит в стену.

– А мама кто? – спрашивает, переводя взгляд на меня.

– А мама защищает права политзаключенных.

Тигран улыбается:

– Забавная семейка.

– Это мои родители, – хмурюсь я. – И не надо над ними смеяться.

Тигран вдруг встает и идет ко мне. Берет стул и садится напротив. Так близко, что наши коленки почти соприкасаются. Я отодвигаюсь.

– Так что же папа? – спрашивает он. – Как накажет? Какой вид наказания предпочитают военные прокуроры?

– К себе на практику возьмет.

– Хм, ты не перестаешь удивлять меня, Анна Никитична. Чем же это плохо? Наоборот, лафа. Можно и на практику не ходить.

– Вы папу моего не знаете, – бурчу и отворачиваюсь.

– Надеюсь и не узнаю, – усмехается он. – А ты значит не хочешь по стопам отца идти? Продолжить династию, так сказать.

– Я вообще юристом не хотела быть, – его взгляд сейчас кажется мне таким сочувствующим, что меня тянет на откровенность. Еще этот запах. Что же он мне напоминает?!

– Папа заставил? – проникновенно спрашивает он.

– Угу.

– Мда… печально…

– Не надо полицию, хорошо? – умоляюще смотрю на него. – После моего последнего привода в полицию…

– Чего-чего? – он даже закашлялся. – А сколько у тебя их было?

– Три, – откровенничать так откровенничать. Мне кажется, у меня получается давить ему на жалость.