Размер шрифта
-
+

Миряне – кто они? Как в православии найти самого себя. Современные истории - стр. 23

И не скоро придет двадцать первый,
Чтоб стереть со вчерашней тюремной стены имена.
Мы его нагружали ушедших друзей голосами,
Нерожденных детей именами – для новой стены.
Мы с такою любовью его снаряжали, но сами
Мы ему не гребцы, даже на борт его не званы.
Но отмеренный груз укрывая рогожею грубой,
Мы еще успеваем горстями просеять зерно —
Чтоб изранить ладони, но выбрать драконовы зубы
Из посева, которому встать после нас суждено.

Ноябрь 1984

ЖХ-385/2

ШИЗО

* * *
Белый олень, золотые рога.
Девочка спит на краю четверга.
Маятник ходит за Млечным путём.
Как мы летаем, когда мы растём!
Девочка спит. Под щекой кулачок.
Сторож над пропастью – серый волчок.
Сыплются звёзды, и светится снег.
Сказочных санок нездешний разбег —
Свист под полозьями – треск – разворот…
Это во сне или землю трясёт?
Где я?
Подвал, и труха с потолка.
Сани, куда же вы без седока?
– Серый волчок, что там сверху за вой?
– Слышишь снаряд – значит, это не твой.
Ты не тревожься, ты спи и расти.
Знаешь ведь: нас обещали спасти.
1 января 2015

Отрывки из книги «Серый – цвет надежды»

«День рождения, 30 лет. Меня с утра ждало роскошное платье, сшитое из дрянного форменного сатина – но зато как сшитое! Пани Лида умеет превратить любую старую тряпку в произведение искусства. Мне положено появиться в столовой последней, когда уже вся компания в сборе. Наташа отбивает подобие марша ложкой по алюминиевой миске. На меня – поскольку я поэт – нацепляют лавровый венок. Все эти лавры, конечно, вытащены из баланды последних месяцев, лавровый лист почему-то на зэках не экономят. <…> В чай сегодня всыпают двойную порцию заварки, а потом мне, как дерибанщику, поручают торжественно разрезать не что-нибудь, а настоящий лимон! Лимон в лагере – немыслимое дело, но его по случаю нашего праздника тайком притащило одно должностное лицо – ведь не все тут остервененные. <…> Сегодня мы богатые, сегодня мы гуляем! Через восемь дней, отправляясь в больницу, я буду делить бритвенным лезвием последнюю нашу соевую конфету на одиннадцать равных частей – но для праздников делается исключение».

«Пятый день в карцере. Шестой. Неделя. С наслаждением чувствую, как уходит из меня все, что может болеть и мучиться. Так легко-легко. И есть не хочется, и холода уже не чувствую. Еле-еле сочится сквозь решетку серый дневной свет. Разве такой свет я увижу через неделю-другую? На душе спокойно и мирно, и этот серый цвет меня не раздражает: ни заборы, ни мордовская осень, ни мой драный балахон, ни даже шинели надзирателей. <…>

На одиннадцатый день из моей камеры уходят мыши. Гуськом, по очереди, пролезают в щель под дверью – и вот уже последний серый хвост утянулся в коридор. Я наблюдаю это, лежа на полу, без особых эмоций. Рука, что у меня под головой, давно занемела, и я не чувствую ни корявых досок, ни сквозняка из окна. Нет у меня никаких долгов, все счета оплачены и закрыты. Странное тепло охватывает все, что осталось от тела, и качает, и убаюкивает».

Владимир Берхин. Президент фонда, у которого «все происходит само»

Любимая тема блокбастеров, когда неудачник случайно оказывается сильнее и круче сильных и крутых, – иногда появляется в нашей реальности. И если ты был «нервическим подростком без ориентиров и авторитетов», это не значит, что в будущем ты не сможешь организовать большое и серьезное дело. Владимир Берхин – про фонд «Предание», про благотворительность, «самокозление» подростков и про Бога в соцсетях.

Страница 23