Миряне – кто они? Как в православии найти самого себя. Современные истории - стр. 10

– Как вы думаете, почему первый подъем начала 90-х сошел на нет? Не случилось того духовного возрождения?

– Я могу дать примитивное объяснение, на моем уровне. Отчасти это объясняется социальными процессами. В Церковь влилось огромное количество испуганных, растерянных людей, которые свой испуг и растерянность принесли в ее стены. Из них стали ставить священников, которые транслировали этот страх, подводя под него уже мистическую базу.

– А в советское время не приходили испуганные и растерянные?

– Приходили, но их не было так катастрофически много. Вообще можно сказать, что сейчас наше общество находится в трясине. Но только Церковь должна быть не там, где все, а все должны быть там, где Церковь.

– В начале 90-х многие верили, что Церковь может нас всех объединить.

– Ну, меня, например, Церковь несомненно объединила. Объединила с самим собой. Тот, каким меня Господь Бог задумал, и тот, каким я был, встретились, посмотрели в глаза друг другу и попытались навстречу друг другу пойти. Да, это Церковь может.

– Какое-то место есть для интеллигенции в Церкви? Сейчас ведь интеллигенция из Церкви уходит, да?

– Уходит.

– Кто виноват?

– Какая разница, кто виноват. Нам от ответа на этот вопрос не легче. Вопрос в том, что делать. Я не думаю, что нужны какие-то специальные интеллигентские приходы. Мне кажется, что Церковь должна идти навстречу человеку со всей его сложностью. Если это случится, то тогда найдется место и интеллигентам с их путаными, но живыми запросами, и не интеллигентам.

Разве Христос в мир не для того пришел, чтобы каждому раскрыть объятия? Да, у интеллигенции миллион недостатков. Она любит указывать, как надо. Торчит у нее указательный палец – ну, торчит. Интеллигенция очень капризная – ну, капризная. Но другой нет. Значит, надо любить эту. Христос приходит в Иудею первого века нашей эры: хромые, слепые, бесноватые – плюнуть да и уйти, можно поискать народ получше. Нет же, вместо этого Он – к ним, в Силоамскую купель, в купальню Вифезда[6]. Если наши интеллигенты такие хромые, слепые, глухие – может быть, просто нужно устроить для них движение воды?

Молодая красивая женщина за пять стихотворений попадает в мордовские лагеря. Причем не в 37-м, а в 82-м. Там – карцер, голод, угроза смерти и предательства. Потом – освобождение по ходатайству Рейгана и личному распоряжению Горбачева. Потом – десять лет жизни рядом с митрополитом Антонием Сурожским. Ирина Ратушинская – о том, как любить и писать стихи в тюрьме, как неверующие на зоне отвоевывали Библию и почему страх смерти – это не самое страшное.

Биографическая справка

Ирина Борисовна Ратушинская – поэт, писатель. Родилась в 1954 году в Одессе. Окончила физический факультет Одесского университета. В 1982 году была арестована за пять стихотворений и приговорена к семи годам лишения свободы. Срок отбывала в женской колонии строгого режима в Мордовии. Эти годы описаны в книге «Серый – цвет надежды», которая была издана в 18 странах. Заочно принята в международный ПЕН-клуб. Дело Ратушинской получило широкую огласку во всем мире, и в 1986 году она была досрочно освобождена. Вскоре после выхода на свободу Ирину и ее мужа Игоря Геращенко, находившихся в Великобритании с визитом, лишили советского гражданства. С 1986 по 1998 год жила в Лондоне, была духовным чадом митрополита Антония Сурожского.