Миры и Судьбы - 2 - стр. 15

- Откуда Вы знаете?

- А я сама тоже из Харькова, вот только живу в Питере уже почти двадцать лет. Тоже, как и ты приехала поступать в начале шестидесятых, вот и прижилась. Да и тетка у меня здесь. Блокадница.

Регина внимательно слушала, даже не задавала никаких вопросов, а Алевтина, сама не зная почему, вдруг разоткровенничалась и стала рассказывать девушке о городе, о людях в нем живущих, о себе и уже старой тетке, у которой "совсем крыша поехала ", о том, как надоело Алевтине ей " жопу подтирать" ...

Комендантша все болтала и болтала, словно ее прорвало. Регина, молча, слушала.

Наконец Алевтина, словно очнувшись, смолкла на полуслове, уставилась на Регину:
- Умеешь ты, девка, человека разговорить. Прям дар у тебя какой-то. Ни с кем я так откровенно не разговаривала в последние годы.

( ... Регина непонимающим взглядом смотрела на женщину. Она еще не знала, что этот Дар не раз сыграет с нею злую шутку. Что часто люди будут выворачивать перед нею души наизнанку. Что станут вытаскивать на свет Божий такие скелеты, о существовании которых и самим вспоминать страшно. А потом сами себе не смогут простить своей же откровенности, и станут, молча, ненавидеть свою слушательницу. Не простив девушке того, что стала невольным свидетелем их нелицеприятностей и проблем, их душевного стриптиза ...)

- Хорошо, пойду я, а ты обживайся пока, - Алевтина направилась к двери, обернулась на пороге:

- И не болтай ни с кем о том, что я тебе тут понаговорила.

Регина улыбнулась:

- Да я вообще-то не из болтливых.

- Ну вот и ладненько.

Дверь за Алевтиной закрылась. Девушка наконец-то осталась одна.

8. Глава вторая

Алевтина продолжала, чуть ли не ежедневно захаживать в комнату новенькой абитуриентки.

Больше не было душеизлияний, но взрослую женщину словно тянуло увидеть эту странноватую девушку. Она внимательно смотрела ей в глаза, сама не понимая, что надеется в них увидеть. Регина была приветлива и ни словом, ни взглядом не напоминала о разговоре, состоявшемся в первый день.

Вскоре Алевтина успокоилась. Она отыскала учебники по математике и принесла их девушке. Регина в незнамо какой раз повторяла и решала задачи. О сочинении и обществоведении она не беспокоилась, гуманитарные науки ей давались легко, а вот математику, которая была профильным предметом, нужно было сдать дважды: устный и письменный экзамен.

Денег, выданных матерью, становилось все меньше, как бы жестко не экономила Регина. Выходить за рамки рассчитанного бюджета, было нельзя. Девушка была уверена, что поступит, не может не поступить, а там и стипендию дадут ... в общем, как-то будет.

- Ну, и долго ты пирожками давиться собираешься? - на пороге комнаты стояла Алевтина, распахнувшая дверь, как всегда, без стука.

Регина поперхнулась, не успев проглотить кусок, и долго откашливалась:

- Откуда Вы знаете?

- Я что, по-твоему, слепая? Или совсем дура? Давай-ка я тебя в столовку устрою, посуду там мыть или овощи чистить. До экзаменов еще три недели, потом, если поступишь ("Поступлю" - пробурчала Регина), еще два месяца, пока стипендию получишь, а так - сыта уж точно будешь. Лет-то тебе сколько?

- Позавчера семнадцать исполнилось.

- Что ж ты не сказала!?

- А что изменилось бы, если бы сказала?

Алевтина смотрела на девушку, не зная, что ответить. Потом снова повторила: