Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун - стр. 12
– Это что? Наркота?
– Потом р-ра-рас-скажу. Споран в рюмку с водкой брось. Как растворится, через платок процеди. С водой во фляге перемешай! – последние слова он уже хрипел.
Я почти взялся распаковывать этот споран, как до меня вдруг дошло – живчик, это что, то спиртное, что у всех у них во флягах было? Я же еще им Вику поил. Но вроде она себя нормально чувствовала после.
– Живчик – это то, что вы во флягах все таскаете?
– Да-да-да! – Казалось, что сейчас его голова отвалится, так закивал.
Такого добра мне не жалко, напоил его из такой фляги. Сделав глотков шесть, он закрыл глаза и откинулся, лежал молча. Я даже обеспокоился слегка, как бы он действительно не сдох. Очень уж плохо выглядел. Но, хоть выть перестал.
– Еще! – Через несколько минут выпил еще столько же. По нему видно было, что полегчало. Трястись перестал, просто лежал, и даже дыхание спокойней стало.
– Чуть не сдох! – выдохнул он уже нормальным голосом. – Еще дай хлебнуть.
– Хватит с тебя! Сначала поговорим, и, может, этот живчик тебе уже и не понадобится.
– Дай еще, три глотка сделаю и поговорим, – и, видя, что я не спешу его поить, спросил: – Ты же меня все равно кончишь?
– А ты как думаешь?
– Кончишь, – вздохнул он утвердительно. – Если пообещаешь, что спек мне вколешь перед смертью, я тебе сам всё без утайки расскажу. А теперь дай еще три глотка сделаю, не жмись.
– Что за спек? – дал ему еще живчика, и он, действительно, только три глотка сделал.
– Если ты Мамона обшмонал, то у него шприцы со спеком были.
– У твоего дружка? Были три шприца. Что это за хрень?
– Вот эти три шприца мне и вгонишь. И спек – это не хрень, а очень полезная вещь. Если вдруг ранят, то он помогает хорошо: и обезболивающее, и стимулятор, и раны быстрей заживают. А вот если дозу увеличить, то уже как наркота будет, сильная. Только у нас нариков не было. Лютый торчков не любит.
– Хорошо, эти шприцы – твои. Рассказывай! И про живчик, и про Лютого тоже всё рассказывай!
– Может, развяжешь, да по-нормальному поговорим?
– Ты не крути давай, а то по-другому немного говорить будем! Зовут тебя как?
– И надо же было так нарваться! – вздохнул он мучительно. – Слушай: первое, что ты должен понять – ты в другом мире находишься, – и смотрит так выжидательно.
– Ты рассказывай давай. Вопросы, если что, я потом задам. Но, если мне не понравится, как рассказываешь, спрашивать я начну по-другому. Доступно говорю?
Насчет другого мира я поверил сразу. Конечно, верить в россказни бандита, как бы складно он не говорил, без доказательств я не намерен, но другого объяснения всему и не придумаешь.
– Да ладно, расскажу я всё. Короче, называем мы этот мир – Улей. Сыпемся мы сюда все из разных миров, никто еще земляка не встретил, если, конечно, вместе сюда не попали – мультиверсум такой. А отзываюсь я на Цыгана.
– Я не кличку твою спрашивал.
– Не кипеши! Просто запомни: у всех, кто сюда попал, имен нет, они остались в прошлом мире, а здесь только прозвища. За простое имя можно проблем огрести, так как они есть только у баб и свежаков. Но у свежаков недолго. Их быстро просвещают – если живые остаются. Меня крестный Цыганом нарек за то, что чернявый такой. Ха! Это же я получается первый раз крестным стану, раз просвещаю тебя! Это надо отметить, крестник!
Без слов поднимаюсь и с размаха бью ногой ему в живот. Подождал, пока его перестанет корежить, за волосы приподнял ему голову: