Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Брат во Христе - стр. 29

– Живец все портит здесь. Если бы не он, то погружение в прежнюю жизнь было бы полнее, – посетовал Пират.

– Представь, что это не живец. Кстати, никто не догадался закатывать его в ингаляторы, как для астматиков?

– Я слышал, что есть всякие способы. Где-то есть стабы, где кое-какая технологическая база осталась; там, вроде, живчик не только пьют, но и колют. Экстрактируют чистое вещество и пускают по вене. Слышал, что это эффективнее, но своими глазами не видел. Чистый живец – это для избранных. Всю свою жизнь кружусь на определенном пятачке. Каждый раз собираюсь сменить маршрут, но меня что-то останавливает – то ли страх, то ли привычка. Другие рейдеры вон куда заходят, вещи такие рассказывают – не поверишь.

– Это называется зона комфорта.

– Точно, так и есть. Не хочу из нее выходить.

В животе у Пирата заурчало. Он похлопал себя по нему.

– Жрать просит. Пойдем, покажу тебе здесь место на набережной. Там такой шашлык готовят! Ни в прошлой жизни, ни в этой я не ел ничего такого.

После живца у Рэба тоже проснулся аппетит.

– У тебя деньги есть?

– А как же! Не с пустыми же руками уходил я отсюда. Скоро все кассы будут в нашем распоряжении. Хождение денег как основной ценности в этом городе заканчивается. Надо успеть перевести их в дело, пока не обесценились. Идешь?

– Куда же я без тебя!

Среди пестрой городской толпы Рэб и Пират выглядели, как туристы, потерявшиеся в лесу, обносившиеся, хлебнувшие лиха. Люди косились на них, особенно на одноглазого Пирата. Тому все было нипочем. Он широко и счастливо улыбался и совсем не обращал внимания на прохожих. Рэб, напротив, разглядывал всех, всматривался в лица, пытаясь понять, кого же из них судьба пожалеет и превратит в мутанта, а кому оставит ясность ума, дабы тот увидел и пережил адские муки потери родных и близких.

С площади, окаймленной белым гипсовым парапетом, открывался вид на реку, разделявшую город на две части. Это традиционно использовалось е для романтических встреч, и там было полно народу: преимущественно молодежь, реже – родители с детьми. Пират поднялся по ступеням на возвышение. На нем находился ресторан, летняя веранда которого была выполнена в стиле зала рыцарского замка. Массивные деревянные столы и стулья, на стенах – имитация факелов, геральдические щиты.

– Хозяин – немец, – пояснил Пират.

К ним тут же подошла мадам лет сорока – полненькая, с белой косой и в переднике.

– Вам пиво? – спросила она.

– Ну почему пиво? Поставьте нам шашлыка, по две палки, мне еще колбаски свиные. Ты будешь колбаски?

– Заказывай ты, я здесь впервые.

– Хорошо, моему другу – тоже колбаски, похлебку из чечевицы для разгона и запить, чего-нибудь.

– Пиво?

– Бог с тобой! Литр водки, пока.

– Рассчитываться будете карточкой или наличными?

– Наличными.

– Покажите?

Пират усмехнулся. С видом крайнего превосходства вынул из кармана пачку пятитысячных купюр. Отсчитал три и протянул официантке.

– Возьми себе на чай.

Щеки у мадам зарделись. Она засмущалась перед богатыми гостями, выглядящими почти как бомжи.

– Хотите, музыку вам поставлю? – спросила она.

– Давай, Лепса включи.

Не успела мадам исчезнуть в дверях ресторана, как выбежала девчушка с двумя запотевшими бокалами пива и нарезкой из соленой рыбы.

– За счет заведения, – прозвенела девчушка и убежала.