Миртаит из Трапезунда - стр. 24

– Я, господин, передаю лишь то, что слышал от гурийских господ своими собственными ушами, – без колебаний подтвердил я предположение императорского чиновника.

– Ложь! Самая гнусная ложь, которую мне когда-либо доводилось слышать! Мы без промедления оповестим императора Василия о заговоре против нас, его вернейших слуг! Василевс Трапезунда защитит нас от мерзкой клеветы и полнейшего произвола! – проревел гуриец Малхаз и предпринял попытку двинуться к выходу из покоев ромейской принцессы.

– Держите их обоих! – приказал Никита Схоларий охране Палеологини. – Если малец врет, как вы, господа, утверждаете, то вам ничего не грозит, а значит, не стоит так волноваться.

– А я верю господину Филату, – несмело заявила Элени, более обращаясь к Палеологине, нежели ко всем присутствующим в комнате.

– Великий логофет, мы должны как-то проверить слова господина Филата, – предложила принцесса, которая, как мне показалось, не желала верить в намерение двух гурийцев ее отравить.

– Я знаю один верный способ, моя госпожа, – с готовностью отозвался Никита Схоларий и без промедления наполнил дарственную чашу вином из кувшина, что стоял на ближайшем к чиновнику столе.

Элени громко ахнула, и я увидел, как девушка судорожно схватила ромейскую принцессу за руку, а Ее Высочество намного сильнее сжала ладонь своей подруги.

– Пей! – протянул Никита Схоларий чашу с вином старику Малхазу.

– Нет, – прохрипел тот, – я не могу! Это священный дар! Мои уста не смеют прикоснуться к нему!

– Принцесса, может быть, тебе стоит удалиться и не видеть малоприятного зрелища, которое теперь будет происходить? – немного с опозданием спохватился Никита Схоларий.

– Нет, – жестко отозвалась Палеологиня. – Я желаю остаться и узнать правду!

– Стражники, держите старика! Да покрепче! – приказал великий логофет телохранителям принцессы и принялся вливать содержимое чаши в рот Малхаза.

Старик начал брыкаться и попытался сплевывать вино. Тогда Никита Схоларий грубо запрокинул голову гурийца назад, и содержимое чаши потекло Малхазу прямо в рот.

Дарственная чаша стремительно опустела, и Никита Схоларий отступил. По его сигналу телохранители принцессы отпустили старика, который еще какое-то время, находясь в полном недоумении, смотрел, то на великого логофета, то на Палеологиню. И вдруг его лицо исказилось гримасой боли и ужаса, глаза выкатились наружу, а изо рта пошла пена с примесью крови и рвоты. Старик упал на пол, и его тело начало содрогаться в сильнейших судорогах. Не прошло и минуты, как старый гуриец испустил дух.

Второй заговорщик по имени Георгий не растерялся и предпринял попытку к бегству. Гуриец с жутким криком вырвался из рук стражника, пребывавшего в некоторой растерянности от происходящего в комнате принцессы, и двинулся по направлению к выходу в сад.

– Стража! Схватить его! Не дайте гурийцу уйти! – в гневе ревел Никита Схоларий. – Как поймаете, так бросьте его в катакомбы! Быстрее, пошевеливайтесь, болваны!

После того как второй заговорщик был схвачен и под конвоем выведен из покоев ромейской принцессы, великий логофет обратился к Палеологине:

– Вот, по твоему приказанию, моя госпожа, все и выяснилось. Заговорщики обнаружены и обезврежены.

Палеологиня отвела свой взгляд от мертвенно-бледного лица умершего страшной смертью старика Малхаза и с усилием выдавила из себя: