Мировая история в легендах и мифах - стр. 39

Программа-то у фрилансера вышла ничего себе. Как и просили, она обсчитывала кучу переменных – высоту орбиты, угол наклона паруса, уровень его освещенности и так далее, – и соответственно настраивала проектор. Решала, попросту говоря, задачу «чтобы оптика четко видела настроечную таблицу» и попутно – «чтобы людям снизу было хорошо видно рекламу невооруженным глазом».

Жаботинский, услышав это все, начал бояться сразу.

«Паксы» чисто для профилактики расквасили нос своему ведущему программеру, отняли у него деньги и сказали Жаботинскому, что бояться, в общем, нечего. Все нормально. Тем более, ничего не работает.

Жаботинский начал бояться еще сильнее.

Печенка у него была чувствительная и подсказывала, что добром это не кончится. «А1» окучила семерых рекламодателей. Возвращать им солидные суммы предстояло «ПАКС», а агентство Жаботинского сидело на процентах, которые по договорам вообще не попадали под форс-мажор. Но всем было сказано, что вопрос в случае чего – решаемый. Рекламодатели отнеслись с пониманием. Дело такое – космос, автоматика… Тем более, экспериментальный корабль. Гайки, пайки, скрутки, прокладки, что угодно может накрыться.

Пожалуй, одно утешало Жаботинского – что не будет на орбите «Бастиона» с их слоганом. Шесть компаний дали логотипы, а «Бастион» уперся: хотим лозунг, и все тут. У вас один длинный проход на три минуты – как раз на три слова. Да, мы понимаем, что их будет трудно разглядеть даже по одному. Но если навести смартфон и слегка увеличить – самое оно. В этом и фишка, понимаете? Люди не ценят то, что бросается в глаза. А здесь включается элемент игры, элемент сотворчества. Будет качественное глубокое внедрение слогана… Жаботинский согласился.

Ну вот, доигрались.

Довнедрялись.

По самое не могу.

ВБА-СТИ-ОНЕ отгорело над Москвой, а Жаботинский так и не выпил, потому что обзванивал рекламодателей, умоляя их не делать поспешных выводов и резких движений, – когда в ухе зазвенело опять.

– Тут есть внезапная идея… – сказал Петя. – Попробуем одно радикальное решение.

– Что, все так плохо?

– Руководитель полета нервничает, скажем так. И начальство тоже… Волнуется. И некоторые компетентные ведомства. Короче, все на ушах стоят. Один Главный не нервничает, ему уже просто смешно.

– Уфф…

– Да погоди ты. Они попробуют сложить парус на всякий случай. На этом витке.

Жаботинский тяжело засопел.

– Ты чего? – удивился Петя.

– Ничего…

– Сложить парус – отличная мысль. Непонятно, как сразу не догадались, еще неделю назад. А тут, слава богу, пришел Главный и говорит: идиоты, сверните парус, а потом снова разверните, это должно перезагрузить всю систему…

– Ты наш разговор полтора часа назад совсем не помнишь?

– Честно? Совсем. Тут такая свистопляска… Извини. А это важно?

– Да, в общем, уже нет.

– Выпил успокоительного?

– Сейчас попробую.

– Ну вот и молодец, – сказал Петя и отключился.

Жаботинский выдернул пробку из бутыки, понюхал коньяк и отставил на стол.

Он еще не достучался до «Бастиона», а стоило бы.

Ну чисто узнать, сколько возьмут деньгами, чтобы ноги ему не переломали сгоряча. Хотя могли и заказать уже.

Еще примерно через полтора часа, когда в небе загорелось слово ЗАС, незнакомый ласковый голос в наушнике проворковал:

– Александр Самуилович? Добрый вечер. Меня зовут Иван Иванович, мне ваш номер дал Петр Андреевич. Это сугубо частный разговор, нам просто нужна от вас небольшая консультация…