Мировая история - стр. 176
Вольные граждане, составлявшие основу населения на заре республики, относились к земледельцам, некоторые из которых были гораздо беднее других. В соответствии с законом существовала сложная система их подразделения на группы, уходившая корнями в этрусское прошлое.
Имевшиеся различия большой экономической роли не играли, хотя с точки зрения избирательного права их структурной важностью пренебрегать не стоит, и по ним более сложно судить об общественных реалиях республиканского Рима, чем по различиям, предполагаемым римской переписью, между теми, кто был в состоянии приобрести для себя оружие и доспехи, необходимые для службы в качестве ратников, и теми, чей вклад в государство состоял исключительно в производстве детей (proletarii – неимущие, дающие только потомство), а также теми, кого просто считали по головам, так как они не владели собственностью и не заводили семьи. Ниже их всех по положению в обществе, разумеется, находились рабы.
Существовала устойчивая тенденция, стремительно нарастающая в III и II веках до н. э., которая касалась многих плебеев, которые на первых порах сохраняли за собой некоторую вольность в силу владения собственной землей, а потом скатывались в нищету. Между тем новая аристократия увеличила свою относительную долю земли, поскольку завоевания чужих территорий принесли ей еще большее богатство. Такой процесс затянулся надолго, и за это время появились новые подвиды общественных интересов и политических акцентов. Ко всему прочему следует добавить еще один усложняющий фактор, когда вошло в широкую практику предоставление гражданства союзникам Рима. В республике фактически наблюдалось постепенное увеличение сословия граждан с одновременным реальным ослаблением ее полномочий с точки зрения влияния на происходящие события.
Дело даже не в том, что в проведении римской политики теперь приходилось всецело учитывать интересы богатого сословия. К тому же все вопросы теперь приходилось решать в Риме, притом что никто не позаботился о передаче представительских функций на места для учета пожеланий даже тех римских граждан, которые жили в перенаселенной столице, не говоря уже о гражданах на остальной обширной территории Италии. На таком фоне стала складываться тенденция направления угроз по поводу отказа от военной службы или вообще выхода из-под власти Рима и основания города в другом месте, при этом плебеи смогли несколько ограничить полномочия сената и магистратов. После 366 года до н. э. к тому же одного из этих двух консулов стали избирать в обязательном порядке из сословия плебеев, а в 287 году до н. э. решениям плебейского собрания придали преимущественную силу закона.
Но главное ограничение для традиционных правителей ввели с помощью десяти выборных народных трибунов, то есть избираемых всеобщим голосованием должностных лиц, пользующихся правом законодательной инициативы или вето на обсуждаемые законы (одного вето было достаточно), и они круглые сутки вели прием граждан, считающих, что с ними несправедливо обошлись в магистрате. Наибольший вес трибуны приобретали в случае обострения социальных противоречий или расхождения личных взглядов в сенате, ведь тогда их начинали всячески обхаживать политики. В самом начале существования республики, но и гораздо позже трибунам, принадлежавшим к правящему сословию и даже носившим дворянские титулы, как правило, было гораздо проще находить общий язык с консулами и остальными членами сената. Административный талант и опыт этого коллектива и повышение его престижа, благодаря руководству войной и мероприятиями по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, невозможно было поставить под сомнение до тех пор, пока социальные изменения не достигли достаточно серьезной степени, чтобы составить угрозу крушения республики как таковой.