МирЭМ - стр. 24
– Маша, налейте мне воды! – колотило его, прилично.
– Зайдите, – пригласила она его в квартиру, за водоворотом бутылок. Вернув обратно полную бутылку, она разила его взглядом.
Майкл плаксиво произнес: – не могу больше пить! Не лезет, но совладать не могу с собой! Помогите мне, прошу очень!
– Прямо сейчас?! – уточнила накрашенная Машка, спешащая на работу.
– Если можно… Я решился! – сдался на милость разбитый Майкл, чувствуя себя совсем уж худо.
– Проходите в таком случае на кухню, – позволила она.
Майкл присел на табурет, готовый к любому колдовству над собой. Мария, нашептав заветные слова, поставила перед ним стакан с водой, приказывая:
– Пейте!
– Пить!? – засомневался он, шаря затуманенными глазами по полному стакану.
– Да, должны это выпить!
Поднеся снадобье к своим налившимся кровью губам, Майкл изучающе принюхался, и ничего не уловив, осушил залпом, после чего он, переменчиво взглянув на Машу, произнес разочарованно:
– Это же обычная вода, разве поможет?!
– Гарантирую! С этого дня вы трезвенник! И если хоть каплю выпьете, то умрете! – припугнула его в конечном счете, привлекательная знахарка.
– Вы серьезно?
– Более чем! – волновала она его, через пьяный угар.
– Значит пора возвращаться домой, – согласился Майкл смиренно, заправляя свои волосы назад.
– Вы извините, я на работу опаздываю…, – спешила знахарка, думая о том, чтобы успеть.
– Конечно, спасибо. Извините меня, я пошел, – откланялся пропойца, ни о чем не думая и не подозревая.
– Главное не пить с этого дня!
– Да! – пообещал Майкл завязать, не взявший к толку.
Весь день Маша переживала за нового знакомого. Если сорвется и выпит, то будет ему достаточно плохо. Заговор на воду ей передала мама и наказала никому не говорить, передавая лишь по прямой женской линии. Как оборвется связь, так и канут эти знания в никуда…
Отработав весь день на заведенных нервишках, к вечеру на душе у Марии подурнело, от разыгравшегося недоброго предчувствия. После смены, она обошла вокруг четырехэтажный панель, в поисках Майкла. Осенняя густая сырость проморозила ей нос и уши. «Может он и всерьез уехал домой?» – подумала она, глядя на втоптанные в грязь листья, смешавшиеся с неизбежной темнотой, из которой выскочила черная кошка, перебежав ей дорогу под фонарном столбом, добавляя щепотку мятежности. Усталость незамедлительно дала о себе знать. Уже вернувшись в квартиру, она, помывшись и выпив чаю, сразу же притомившись уснула.
Утром разбудил ее звонок в дверь. «Будильник, будильник – отстань, прекрати трезвонить», мямлила она сквозь сон, но открыв глаза, в голове прояснилось, что звонят в дверь. «Кому надо в такую спозаранку?» Накинув халат, поверх сорочки, она подошла к двери:
– Кто там?
– Это я, Майкл!
Отворив ему, Майкла трясло в ознобе, лицо желто-зеленое, губы синюшные.
– Заходите быстрее! – запустила она неверующую Фаму. – Давайте, сюда вот ложитесь, – пожертвовала ему свою теплую кровать. Надо бы снять куртку, – озаботилась Мария, позабыв о себе.
У обессиленного Майкла не получалось стащить с себя косуху, рукава залипли в плечах, застревая посередине. Крепко дернув за манжеты, Маша освободила его от верхней одежды. Уложив молодого человека в судорожном состоянии на кровать, она накрыла его теплым одеялом, а сверху овечьим пледом.