Миражи счастья в маленьком городе - стр. 9
– Наплевать на нее, – сказала она, успокаивая брата. – Бери Рольда, пойдем гулять.
Спускаясь с крыльца, Павлик взглянул на хилый саженец адамова дерева.
– Ты не замечаешь, – спросил он озабоченно, – что эта птица феникс вместо счастья приносит одни неприятности? Если она вообще сюда прилетает.
– Да нет, она еще не прилетала, потому что оно еще не цвело.
– А может, тебе подсунули не то дерево? – не унимался Павлик.
– То самое, – уверила его Марина. – Скоро оно зацветет, вот увидишь.
– Да ты еще в сказочки веришь! – Кларисса хихикала в окне.
Почему он в тебя не влюбился?
Они бродили по бесконечному белогорскому парку. Когда в здешний НИИ приезжали научные делегации из разных стран, в честь гостей сажали что-нибудь из флоры их родины, и теперь на аллеях росли американские, японские и прочие диковины. Основателем парка был знаменитый биолог Берестов, а теперь этим занимается его дочь… Точно! Берестовский питомник. Вот где надо спросить, что делать с этим чахлым адамовым деревом.
Павлик и Рольд убежали вперед, Марина поспешила следом и нашла их у живой стены каменного дуба. Его древесина вдвое тяжелее воды: если отломить веточку и пустить в лужу, она не поплывет, а потонет – они так в детстве экспериментировали.
Павлик сидел на траве с каким-то незнакомцем и слушал его, раскрыв рот. Красавец дог лежал рядом, и рот его тоже был раскрыт, а язык высунут. Марина тихо подошла. Незнакомец был примерно ее лет, и физиономия малыша выражала удовольствие: взрослый парень разговаривает с ним на равных.
Речь шла о путешествиях, о курганах на юге России, каких-то пещерах, водопадах. Стало ясно, что курорты, куда они обычно ездят, – до невозможности банальный вариант с тупым лежанием на пляже. И что, кроме пляжа, Марина ничего и не видела.
Ей начинал нравиться голос незнакомца. Она мысленно сказала: «Да повернись же! Мне надоело разглядывать тебя со спины». Действительно, сколько можно стоять в стороне и прислушиваться. Но как подойти? Это оказалось неожиданно сложным. И вот она сделала несколько шагов. Но Павлик не заметил сестру. Рольд даже не пошевелился! Незнакомец едва повернулся – на Марину взглянули ярко-синие глаза из-под шапки черных волос, – и ни лицо его, ни голос не изменились.
Марину словно окатило ледяной волной. Она скомандовала:
– Павлик, пойдем.
Пусть сам себе рассказывает свои истории. Но незнакомец оборвал себя на полуслове и ушел первым. Братик издал огорченный вопль:
– Ты все испортила! – А потом задумался, поднял серьезные глаза и спросил: – А почему он в тебя не влюбился?
Мы тебя любим
Подскакивая и сверкая на солнце, по лестнице катился перстень. На голубом прозрачном камне была вырезана летящая цапля. Внизу плескалось море, пустынное и дикое. Перстень подскочил еще раз… и голубая цапля взвилась в небо. Волна плеснула на ступеньку… Возвратившаяся птица кружилась над морем. Долго повторялся печальный плеск.
Вот это сон, подумала Марина, приходя в себя. Надо сбегать к Доре, она умеет разгадывать сны.
Дора не появлялась всю неделю. Отец отмахивался:
– Наверно, занята в больнице. Опять, поди, в две смены нагрузили.
Марина пыталась растолковать, что дело в Еве, что Дора из-за нее не приходит и, может, никогда больше не придет, но папа начал раздражаться.
– Я уже все сказал! Они останутся здесь, пока у Евы все не устроится.