Миранда - стр. 31
Здесь располагались аудитории для студентов, с огромными светлыми окнами, прекрасно оборудованные лаборатории, просторные мастерские, бессчетное количество кабинетов. Выставочная площадь была таким образом увеличена более чем втрое.
Учиться сюда принимали только способных студентов. Те, кто мог позволить себе плату за обучение, платили дорого. Тем же, кто не мог, но кого считали перспективными, давали стипендию.
Над главным входом были выбиты слова Лонгфелло:
«Жизнь быстротечна, искусство вечно».
Изучать, сохранять, представлять искусство – вот что институт считал своей главной задачей.
Эта концепция Эндрю Джонса не претерпела изменений и спустя пятьдесят лет, когда руководить институтом стали его внуки. Исследовательская работа в институте и теперь считалась приоритетной, важнее проведения выставок и учебного процесса.
Миранда поднялась в свой кабинет на третьем этаже. Поставив портфель на большой письменный стол, она подошла к столику у окна и включила кофеварку. В эту минуту заработал факсовый аппарат. Миранда подняла жалюзи и поднесла к глазам страничку.
Добро пожаловать домой, Миранда. Как тебе понравилась Флоренция? Как жаль, что твое путешествие было так неожиданно прервано. Как ты думаешь, где ты допустила ошибку? Или ты по-прежнему уверена в своей правоте?
А теперь приготовься, тебя ждет тяжелый удар.
Ожидание было долгим, наблюдение – терпеливым. Я продолжаю наблюдать, но мое терпение на исходе.
Руки Миранды дрожали. Она стала судорожно сжимать пальцы, но дрожь не прошла.
Без подписи, без номера. Господи, да что же это такое?!
Не текст, а какое-то злобное шипение. Издевательский тон, зловещая угроза. Но почему? Кто?
Мать? Миранде стало стыдно за то, что именно о матери она подумала в первую очередь. Хотя, конечно же, женщина с таким характером и положением, как Элизабет, не опустится до подобных анонимных посланий.
Она и так уже нанесла Миранде жестокую обиду. Дальше некуда.
А может, это какой-нибудь обиженный сотрудник в «Станджо» или в институте; кто-нибудь, кого не устраивает ее руководство или еще что-то?
Да, скорее всего именно так. Миранда попыталась взять себя в руки. Может, это лаборантка, получившая выговор, или студент, недовольный оценкой. Несомненно, ее хотят вывести из себя. Нет уж, не на ту напали – ничего не выйдет.
Миранда лихорадочным движением сунула листок в ящик стола и повернула ключ.
Постаравшись выкинуть это странное послание из головы, Миранда приступила к работе. Она составила список обязательных дел – просмотр почты, ответы, необходимые телефонные звонки.
В дверь постучали.
– Миранда?
– Да, заходи. – Бросив взгляд на часы, она убедилась, что ее секретарша, как всегда, пунктуальна.
– Я увидела твою машину на стоянке. Я не знала, что ты вернулась.
– Да… это произошло несколько неожиданно.
– Как там во Флоренции? – Лори быстро двигалась по кабинету: сложила разбросанные бумаги, поправила жалюзи.
– Тепло, солнечно.
– Как хорошо. – Удовлетворенная тем, что все теперь лежит на своих местах, Лори села, положив на колени блокнот.
Секретарша Миранды была хорошенькой миниатюрной блондинкой с кукольным личиком; разговаривала она энергично и деловито.
– Рада, что ты приехала, – улыбнулась она.
– Спасибо. – Зная, что слова эти искренни, Миранда улыбнулась в ответ. – Я тоже рада, что вернулась. Надо наверстывать упущенное. В данный момент меня интересует, как продвигаются дела с «Обнаженной» Карбело и с реставрацией картины Бронзино.