Мир завтра. Как технологии изменят жизнь каждого из нас - стр. 32

Стандартная научно-фантастическая версия того, что происходит, когда мы берем под контроль свою собственную эволюцию, обычно развивается по рельсам евгеники – в направлении создания некой особой расы господ. Но на самом деле ситуация не такая простая и прямолинейная. Даже если цель генетических преобразований выглядит совершенно четкой и недвусмысленной (скажем, сделать людей умнее), то проблема заключается не только в том, что работать придется с миллионами генов – что неизбежно поднимает вопрос о неизбежных погрешностях и ошибках, – но и в том, что зачастую воздействовать приходится на тесно связанные между собой факторы и такое воздействие может быть внутренне противоречивым. Например, интеллект может быть связан с памятью отношениями, которые мы пока не в силах расшифровать, поэтому есть опасность того, что, пытаясь улучшить одно, мы негативно повлияем на другое.

Кроме того, в отсутствие какой-то формы вертикального контроля нет никаких оснований думать, что желания людей будут достаточно однородны, чтобы из них можно было создать какую-то единообразную расу. «Конечно, – говорит Хэссел, – мы можем начать совершенствоваться, оптимизироваться, можем пытаться рождать именно таких детей, какие нам желанны, но маловероятно, что это приведет к какому-то единообразию. Мы все-таки останемся людьми. Поэтому детей мы будем создавать, ориентируясь на свое эго, свои прихоти и свою креативность, – а это лучшая гарантия того, что все они будут разными. Дети будут настолько разными, что во многих случаях не смогут скрещиваться между собой – без использования высоких технологий. Вот на каком этапе возникает возможность разделения людей, гомо эволютис, на новые виды, подвиды и породы; может произойти настоящий кембрийский взрыв».

Наука бывает не всегда точна в фактах, но направление она обычно определяет правильно. Ведь этому предшествуют тщательные исследования, яростные споры и выстраданный консенсус. Одна из лучших проверок на достоверность – это когда выводы, сделанные в рамках разных научных дисциплин, начинают перекликаться и пересекаться. Именно это сейчас и происходит. Фогель этот процесс запустил, но сегодня к тем же выводам приходят ученые, работающие в десятках других областей. Мы нажали на акселератор естественного отбора, запустили турбоэволюцию и теперь несемся на всех парах к концу эры гомо сапиенс – единственной известной нам эры.

Короче говоря, мы пока еще остаемся собой, но уже становимся ими.

Чтобы написать эту статью, я больше года находился на самом переднем крае науки, знакомясь с экспериментами по созданию систем искусственного зрения. У меня были в руках все факты, и я уже был готов сесть за работу. Но тут мой редактор получил по почте открытку от одного малоизвестного и имеющего неоднозначную репутацию исследователя и изобретателя: «Здравствуйте, меня зовут Уильям Добелл. Я создал мозговой имплантант искусственного зрения, который буду испытывать на человеке. Приглашаю понаблюдать».

Мы не знали, что и думать. Я был убежден, что подобные технологии невозможны. Я уже больше года вращался в этой сфере, и никто из тех, с кем я общался, даже близко не подошел к созданию действительно работоспособного аппарата, не говоря уже о готовности вживлять его в тело человека. Но мало ли что? А вдруг? Информация требовала добросовестной проверки, и я сел в самолет.