Мир за дверью - стр. 32
Щух, щух, щух! И вправду, стрела через три секунды снова оказывалась в колчане. Проведя сложные математические подсчеты, я прикинул, что при самом быстром раскладе получится пускать стрелу раз в пять секунд. А если еще и хорошенько целиться, то и все семь. Лук был идеален, стрела летела не только в нужную сторону (что само по себе было неплохо), но еще и точно в цель (во всяком случае, практически точно в цель). После пары десятков выстрелов Дуболес сообщил, что мои стрелы светятся на всю округу, так что люди со стороны могут их заметить. Трассирующие стрелы – это круто! Никогда о таких не слышал, зато, похоже, скоро услышат многие.
Снова откинувшись на ветку (не в смысле, что я помер и откинулся, а просто прилег), я с удовольствием стал прогонять в мозгу (не из мозга, а в мозгу) только что законченную стрельбу. Руки еще чувствовали натяжение тетивы, легкую и в то же время обладающую определенной тяжестью (из-за которой можно было не бояться, что ее сдует) стрелу. Странно, но я совершенно не чувствовал удара тетивой по руке. Возможно, это длинные рукава моей куртки сдерживали удары, а может быть, и сама тетива обладала определенными способностями. Я попробовал произвести холостой выстрел и ничего не почувствовал, потом закатал рукав и попробовал снова. Результат тот же.
Все еще не веря такому счастью, я услышал отдаленный шум. Похоже, начинается – кавалерия прибывает.
На горизонте показался фургон, непонятного раскрашенного вида, напоминающий скорее цирк на колесах, чем машину.
– Что бы это значило? Сомневаюсь, что наши гости будут использовать столь жизнеутверждающий транспорт.
– Сейчас рассмотрим поближе.
Гудение усилилось, и машина тормознула метрах в двадцати от ближайших деревьев. Дверцы машины, как по мановению волшебной палочки, открылись, и из нее повалил народ. Вылезло человек пять, не меньше. Точно сосчитать, особенно сразу, было не так-то легко, учитывая то, с какой скоростью они старались выполнить свои функции. А функции их состояли в том, что они вытаскивали и настраивали какое-то оборудование.
– Это всего лишь репортеры, – сказал Дуболес после пятиминутного раздумья.
– А для чего они? – Как ни странно, я толком и не знал, кто это такие и зачем они нужны. В моем мире мы новости не смотрели. – Надеюсь, эти черные штуковины не являются оружием?!
– Нет, это всего лишь камеры.
– Камеры пыток?
– Для кого как. Некоторые точно могут испытать на себе их гадкое воздействие, а некоторые воспринимают их с радостью и даже лезут в них.
– Это как это?
– Их снимают и…
– О! Так они снайперы! Я тоже могу снять кого-нибудь!
– Да нет! Все, кто попадает под прицел этих камер, автоматически попадают в телевизор. В общем, все просто. Они приехали снимать вырубку леса.
– А почему же их не было на открытии?
– Были, ты вроде бы даже обратил на них кое-какое внимание. Просто машину, которую мы бы наверняка запомнили, в такую толпу не пропустили. Так что ты их увидел, но не зафиксировал в мозгу.
– Что-то с внимательностью моей стало… – злясь на самого себя, озвучил я свои мысли.
– Это ничего, с каждым бывает. Но телевидение дает шанс просветить человечество. Всё, что они увидят потом увидят все люди – те, которые будут смотреть телевизор в тот конкретный момент. Во всяком случае, по-моему, все случается именно так, – с некоторым сомнением добавил Дуболес.