Мир в пузыре. Том 1: Иллюзия реальности - стр. 18

– Правда? – в голосе чувствовалось отчаяние.

– Конечно, сын мой, – а в голосе священнослужителя чувствовался позитив.

– Святой отец, ваши слова да Богу в уши, – сказал брюнет и тяжело вздохнул. – Мне кажется, он отвернулся от меня.

– Это почему же?

– Мой грех другой, я просто боюсь их!

– Кого ты боишься? Грехов своих?

– Если бы, святой отец. Я… – запинаясь. – Я связан с нехорошим делом. Я сделал ужасные вещи, но это был не я, – голос его дрожал. – Я запутался, я не помню, чтоб это содеял, – делаю паузу. – Мне страшно! Падре, мне очень страшно. Господи! БОЖЕ! – всхлипывая. – Я теряю рассудок, силы, я слаб, я это чувствую, эти кошмары выматывают, – всё с той же дрожью в голосе. – Я должен! – резко изменив интонацию на спокойную.

Хмурый брюнет опять достал из кармана сверток материи черного цвета. Мешкая, он стал его разворачивать, продолжая смотреть, сквозь узорчатую решетку, на силуэт священнослужителя.

– Какие вещи ты содеял, сын мой? – вздохнул Морель. – Не бойся, рассказывай, Господь тебя выслушает. Ты ведь для этого пришёл? Уверен я, что да. Рассказывай.

Но, гражданин нечего не ответил. Возможно, он хотел что-то сказать, но вместо этого плотно сжал свои губы. Еще мгновение, и мужчина прищурился, сильно сжимая глаза. По его щеке пробежали новые слезы. Сжимая руку в кулак, он так ничего не ответил.

– Тебе ещё страшно. Понимаю. А какие вещи ты содеял? Не молчи, говори. Какое нехорошее дело? Важно сделать первый шаг. Раскрой свою душу Господу. И он направит тебя. Не бойся.

Разворачивая с трудом сверток, хмурый продолжал молчать. По его щекам бежали слезы.

– Я понимаю, сын мой, тебе нужно время.

Развернув содержимое, незнакомец глубоко вздохнул, дрожь моментально отпечаталась в этом моменте. Мужчина принялся внимательно рассматривать содержимое.

– Я взял это на тот случай,… – волнение и внезапно участившиеся дыхание, не давали ровно говорить хмурому брюнету, – …если не смогу сопротивляться, – жадно вбирая воздух.

– Что? Я не расслышал. Что ты взял?

Незнакомец глубоко вздохнул, затаив дыхание, сжимая это в своей руке. И по его лбу пробежала капля пота.

– Глок семнадцать, – сказал однорукий, плотно сжимая рукоять пистолета. – И мне страшно!

– Не бойся, Бог с тобой. Говори, – вновь вздохнул священнослужитель. – Я понимаю, это сложно. Сложно признаться в собственных грехах. Но, или ты это сделаешь и очистишь себя, или останешься при них. Только знай, что мы все ходим под ним, и неизвестно, кто уйдёт сегодня или завтра. Для этого следует всегда держать душу чистой и незапятнанной.

– Я загубил много людей и скоро ещё больше людей будет загублено, – прикусив нижнюю губу, выдавливал из себя хмурый брюнет. – Нет, это был не я, не я, – будто иным голосом, другой интонацией, уже на гране, что есть сил. Это сделали они!

Глаза незнакомца от напряжения стали красными. И вновь по щеке пробежала слеза.

– От твоих рук иль помыслов, сын мой?

– Падре, я не могу остановиться, – голос его был очень уставшим и по-прежнему дрожал. – Я чувствую потоки, которыми невозможно управлять. Что-то, что управляет мной, оно берет верх! И заставляет, заставляет меня это делать, – сдувая капли пота с губ. – Да… – покашливая. – Да! Будь они прокляты! Твари!

– О, Господь! Что именно ты содеял? – продолжал спрашивать священнослужитель, но на этот раз голос его звучал более убедительно, и все так же монотонно. – Поведай и покайся мне о содеянном. И Господь простит тебя, ибо ты, как и все мы – дети Божьи.