Мир в беде, Банши на страже - стр. 36
Бросать Палю на произвол судьбы было нельзя, она тогда сама вершит этот произвол. А зная о ее вредности и злопамятности, стоило поторопиться с поисками.
– Я постараюсь. – Ван кивнул и снова направил свой рассеянный взор на огонь.
Он не размахивал руками и не выкрикивал строчки странных песенок и заговоров, как делал это раньше, просто сидел, сложив ладони в замок на своих коленях, и молча наблюдал за танцем догорающего пламени. Я готова была отдать несколько весен своей жизни, чтобы узнать его мысли на тот момент, но это, к сожалению, было невозможно.
Не знаю, как именно он призывал кобылу, но уже через пол вата на горизонте вместе с выплывающим красным солнцем появился силуэт животного. Паля не сильно торопилась к нам, медленно перебирая копытами по взрыхленному на зиму полю. Когда дух подошел совсем близко, Ван резко поднялся и целенаправленно двинулся к нему прямо через догорающие угли от ночного костра. Маг даже не соизволил переступить кострище, наступив в самую его середину подошвой кожаного сапога. В воздух взметнулись тысячи искр, оседая на наши плечи мелкими кусочками пепла.
Сквозь растревоженные серые мушки костра, что витали в воздухе, шел могущественный маг. По его предплечьям, открытым для глаз закатанными рукавами рубашки, витиеватым изумрудным узором бежали струйки магии земли. К моменту, когда маг достиг края поляны, Палевая опустилась на одно колено и склонила голову до самой травы, накрыв длинной гривой упавшие листья и ссохшийся трухлявый пенек, бывший когда-то березой. Тариван медленно поднял руку, излучающую магию на много тан вокруг, и коснулся ею склоненной головы духа. Миг, и поляна стала оживать. Листья взметнулись в воздух, кружась в хаотичном порядке. Зеленая трава начала пробиваться из уже остывшей земли прямо под нашими ногами, мягко приподнимая подошвы сапог и отстраняя в сторону. Молодой березовый побег, с трудом выпутавшись из-под гривы Пали, стремительно потянулся к небу, выпуская молодые салатовые листья. Казалось, ничто не могло вернуть жизнь давно высохшему пню, но Тар смог. Волшебство! Только так можно было назвать все, что творилось вокруг нас.
Я была заворожена. Кельпи тоже, хоть и вели себя крайне настороженно, опасливо оглядывая каждый заново выросший куст или цветок.
Когда маг обернулся, у меня защемило сердце. Он все так же держал руку на голове уже распрямившейся кобылы и пристально смотрел на меня. Это был Атар. Я видела это, я чувствовала его. Но в глубине глаз мага застыла тоска и боль. Мне не нужно было ничего говорить, он все знал. Воин кашир принял мое решение и не смел его оспаривать, ведь это бесполезно. Именно осознание тщетности попыток вернуть меня и привели кочевника к всепоглощающей тоске и сожалению. Но, увы, ничего уже не изменить. Мы чужие. Атар это знает. Теперь он это знает.
– Что произошло? – прошептал над моим ухом Кайа.
– Воин пробудился. Его связь с хранителем наконец-то восстановилась. Это больше не наш Малыш. – Горло предательски свело в спазме, а ресницы намокли от непроизвольно выступивших слез. Он вернулся.
В Хрустальный замок мы возвращались молча. Даже мелкий не рискнул прерывать затянувшуюся тишину. Она была необходима. Я так и не сказала Атару ни слова, а он не стал заставлять меня. В разговорах не было смысла. Еще вчера я собиралась объясниться с воином, но он все также пребывал в беспамятстве. Теперь я знала, в этом не было необходимости. Мы слишком давно знакомы, мы много пережили вместе, мы сильно связаны. Навечно! Кашир все знал, он все почувствовал, еще будучи в беспамятстве. Теперь их память и сознания наконец-таки едины. Он стал самим собой. Воином, что готов был отдать свою душу, лишь бы вернуть к жизни всех тех, кого поклялся защищать. Он уходил за грань, зная, что не имеет права на жизнь. Он следовал за своим народом туда, откуда нет возврата. Как капитан тонущего корабля, Атар уходил на дно с командой и своим судном. Долина, наш стойкий корабль, что выдержал столько нападений и захватов, пал. И мы пали вместе с ним. Частичка нашей души навсегда останется в омертвевшей, безжизненной равнине, где произошел последний бой в истории Долины Трех Лучей.