Мир розовых пони - стр. 13
По-моему, фобия вернулась. Началось. Я закашлялась. Лидия Ивановна схватила меня за руку.
– Они так всегда, – Марья Антоновна, – все в восторге, красочно, масштабно, дорого! – с благодарностью в сторону старпома, – Или, по-вашему, все ненормальные? Нет, я вас спрашиваю, – уже к Альбине и Аркадию: – все 11000 зрителей в зале ненормальные?
Лидия Ивановна много гастролировала по стране. По другой. СССР её название. У нас с вами предрассудки – спросила она на свежем воздухе.
– Прошло?
– Дышится.
– А зачем пошла?
– Хотела проверить. Что-то ведь надо сделать на прощанье, – ответила я.
Последние слова, что летели с балкона в Сен-Жан-Кап-Ферра – теперь ты нищая! Я собирала вещи, засовывала в багажник (пришлось и машину продать, я же ещё не знала слова «работать»). Маша, то есть я, свирепо молчала, ноздри раздувались, как у быка, но вступать в споры с «близнецом» Коли Перова (не забыли – пока в России есть нефть, в Милане есть я) Маша не решалась. Мои «подружки» говорили – Вселенная вращается вокруг нас, таких красивых, блестящих, Вселенная посылает нам всё и в двойном размере. Стоит только подумать о чём-то! Некоторым и думать не надо было. Одна призналась – Маша, мне так скучно, я идиотка, я забыла жить. Понимаю. У Маши тоже зрение – ноль, уши забиты, сердца нет, в одном месте – пламенный мотор – как загорятся в попе гОвны, летишь то в Милан на показы-скупки, то ещё дальше.
Балкон в Сен-Жан-Кап-Ферра. В самый нужный момент до меня долетело. Моменты всегда посылаются свыше.
– Одеты в бренды снаружи, НИЩИЕ внутри! – наша повариха.
Одеты в бренды снаружи, нищие внутри – масштабность слов я оценила.
Глава 8. Питер—Москва
После очищения правой венечной артерии я написала сказку про добрую собаку. Вместо баллончика и электрошокера в сумочке я ношу мясную косточку. Пёсик, я тебе благодарна. Не нужно искать счастливые земли и спокойные страны. Вторых на свете нет, а первые под боком. Но мы – я и такие роботы, как я – искали. Как маньяки, ныряли в Индийский океан (в районе Мальдив) за жемчугом. Хотели много-много. Мы нацепим его на шею и вот оно, вуа-ля – HAPPINESS! Жемчуга и так полно – дома, яхты, но нам мало. Правда, жемчужины были не мои, а мужа, он давал мне поносить. Всё просто. Колониальная эпоха. Я – индеец из Америки, муж – колонист из Англии. Он выменял на бусы мою любовь. Сама виновата. Побрякушки ослепили. Маша, Маша…
– Ты здесь? – он щёлкнул пальцами перед носом.
Сапсан мчит из Москвы в Питер. На самом деле я в поезде отсутствую, я думаю о платье! Купила чёрное от Red Valentino, а там ещё два – красное и голубое. Как бы так улизнуть с дурацкой выставки и по-быстрому сгонять в Милан? Я ж не одна, шансов мало. Кто-то на метле прилетит раньше и, тьфу-тьфу, заберёт мои платьица себе. И смешно, и грешно. Когда я слышала слово «миллион», автоматом добавляла – «евро». Миллион рублей? Что на него купишь? Две сумки? Слушайте, меня можно упрекнуть. Вы уже достаточно узнали. Легко отдать 58 тысяч долларов – всё с ней ясно. 580 тысяч рублей – вообще чепуха. Ничего не понятно и не ясно. Та Маша вам бы и копейки не дала. Из принципа. Эй, вы, нищеброды, не умеете жить, не лезьте. И так перенаселением страдаем, в России натурального молока нет, зато маслом сливочным супермаркеты забиты. Массмаркеты – магазины, где народ (главное достояние страны) и питается. Маша туда не ходит, Маша живёт в чашке Петри, в правильной питательной среде. Стерильность, международные стандарты, общеевропейские нормативы. Девушки моего тогдашнего круга – обитатели чашек Петри. Наши чашки оснащены специальными кольцами на крышках, это позволяет складывать их в стопки, по 10 штук нас девушек, то есть чашек Петри, заворачивали в платья и шубы и стерилизовали, помещая в шкафы, то есть автоклавы.