Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III - стр. 46

– Что ты такое говоришь?!

– Монри… Эта крыса… От одного его имени меня бросает в дрожь… А теперь представь – что сталось со мной, если бы он пригрозил расправой над моими друзьями…

– Малия… – не веря своим ушам, Ноча отстранилась от мышки. – Ты не можешь знать этого наверняка…

– Не могу… Твоя правда… Но может именно по этой причине я до сих пор ничего не вспомнила… Ведь случись это, мне бы пришлось свыкнуться с мыслью, что я виновата в смерти Любимой Пика, а также твоего Отца…

– Замолчи! – кинулась к ней черная мышка и поспешила прикрыть ротик ладошкой, пока её слова ненароком не долетели до слуха серого мышонка.

Ведь тогда, паренек мог окончательно сойти с ума и потерять надежду и веру в друзей.

– Да, да, да… Я, Тош, даже Пик, думали о такой возможности… Но… От одной только мысли, что ты… Даже не по своей воле «предала» нас – пугала до глубины Души. Мы отказываемся верить в это…

– А если я, и в правду… – перешла на шепот Принцесса.

– Хватит! Прекрати во всем винить себя! – не выдержала тут Ноча и как отвесит Софии звонкую пощечину. – Думаешь от того, что ты возьмешь всю вину на себя – нам станет легче?! Наоборот – я, Пик, Тош – будем до конца жизни винить себя, что не смогли уберечь свою дорогую подругу от подобного…

– Но как же твой Папа?! – оказавшись поверженной на пол, проскрипела русая мышка.

– Послушай меня… Даже не окажись ты там, эта мерзкая крыса, так или иначе, смогла бы найти способ выбраться… С твоей помощью или без – он претворил задуманное в жизнь…

– Ноча-а-а! – теперь уже София, разрыдавшись, как малое дите, кинулась к подруге.

Не поднимаясь с колен, бедняка уткнулась ей в ноги.

– Прости, что своим отстранённым отношением заставила почувствовать тебя виноватой, – не в силах стоять, упала рядышком черная мышка. – Прости меня… Прости…

– И ты меня… Прости… – не зная утешения и не переставая лить горьких слез над «разбитым корытом», девчата обнялись.

Всё это время оставаясь безучастным ко всему, что происходит в округе, до слуха Пика долетели обрывки их речей. Резко прервав «раскачивание», сам не свой, он поднялся на ноги и со спины стал надвигаться на мышек. Его руки дрожали, глаза горели огнем, мысли совершенно путались, а сердце так и разрывалось на мелкие кусочки.

– Пик?! – с неким испугом прошептала Ноча, первой узрев приближение друга. – Нет, Пик, не надо… Не трогай её, прошу тебя… – перешла на писк бедняжка, видя, как друг остается глух к мольбам о пощаде.

– Нет Ноча, хватит уже заступаться за меня! Пусть я ничего не помню – это вовсе не снимает с меня груз ответственности, – всячески пыталась Принцесса отцепить от себя подругу, которая никак не желала оставить её одну перед лицом неминуемой «расправы».

– Но ведь она… – проглотила ком в горле черная мышка, когда Пик, нависнув над ними, поднял правую окровавленную ладошку, на которой недоставало двух пальцев – мизинца и безымянного.

Даже вся перебинтованная не одним слоем повязок, она не переставала кровоточить и приносить жуткую боль мышонку, который, казалось, уже свыкнулся с нею и не обращал внимание. Но это лишь с виду, ведь эта боль являлась лучшим напоминанием о тех горестных событиях, через которые им всем пришлось пройти.

– Нет, лучше меня!

– А я говорю – виновата я, – пихались подружки, так и стараясь подставиться под удар.