Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III - стр. 40
– Хорошо, – сквозь жгучую боль в груди, уступил Юный Правитель Эсфира, в очередной раз осознав насколько его Власть не имеет под собой почвы.
– Клянусь Вам, мы с Пиком и Ночей сделаем всё, чтобы как можно скорее закончить это безумие! – присел на одно колено перед Ромулом Тош, тем самым немного удивил друзей.
Не видя иного выбора, мышата последовали его примеру. Решив для себя, что это некий, необходимый для поднятия боевого духа, момент Присяги. Не желая им мешать, оказавшись на миг разлученной со своим рыцарем, Принцесса приложила ладошки к груди и отошла на пару шагов назад. Энос и Эрина храня полное молчание, склонили головы в знак уважения мудрости и стойкости друзей, на чьи хрупкие плечи нынче легла столь непосильная Ноша.
– Я верю Вам! – одарил каждого из храбрых мышат своим прикосновением ладони к плечу сам Император Ренна. – Вы справитесь! Запасной выход в конце зала. Он ведет в канализацию… Придется немного поплавать… Следуйте течению, и вы выйдете на пристань, – отдавал последние наставления мудрый мышь, когда короткое Посвящение закончилось.
– Обещаем! – поднялся паренек, а следом за ними Пик и Ноча.
Здесь кареглазому мышонку на глаза попалась его шпага, что висела у Ромула на поясе, отлично скрываясь под плащом. Он потерял её из виду сразу, как только их скрутили подручные Августа. Тогда его обезоружили, а самих мышат бросили в трюм корабля «Мария». Сменив не одну пару временных владельцев – в начале моряков с флагмана, затем Меченосцев из Свиты, она оказалась трофеем у Принца Ренна. В свою очередь, он расстался с ним, поспешно уходя из Зала Совета. Совершенно незаметно, её поспешил прибрать к рукам сам Император, так как она явно была ему знакома.
– Но прежде, чем мы уйдем, прошу Вас вернуть мне моё оружие! Эта шпага дорога мне как память, – поклонился мышонок до пола, указывая на немного ржавый клинок.
– Твоя?! Я думал это… – осекся Ромул и сняв её с пояса, протянул мальцу. – Откуда она у тебя? – не сводил он пристального взгляда с паренька, чьи черты лица казались до боли знакомыми.
Приняв ржавую, потрепанную временем шпагу, со всей возможной благодарностью в глазах, мышонок ловко вынул её ножен и блеск клинка на доли песчинки ослепил Императора.
– Ради всего святого прошу, скажи откуда она у тебя? – взмолился мужчина, готовый схватиться в паренька обеими руками, но очередной приступ боли не позволил ему и пошевелиться.
– Точно не знаю… Она всегда была при мне, с самого моего детства… – ничего не тая отвечал Тош, вешая свою Спутницу на плечо.
– А кто твои родители?! Твой отец?! Твоя мать?! – перехватило дыхание у бывалой мыши от потока предположений, что так и вскружили ему голову.
– Я вырос один… На руинах… В пустыне и никогда не знал их. Меня вырастила и выкормила Ма…
– Кто?
– Змея-песчанка, – печально ответил мышонок, вспомнив свою верную и добрую подругу.
Подняв взгляд на Ромула, бедняга надеялся в его глазах отыскать ответы на его же собственные вопросы. Но разгадки не последовало. Мужчина поспешил унять свою разбушевавшуюся фантазию и быстро взял себя в руки.
– Отличный клинок, – задумчиво проговорил Ромул, решив умолчать о своих предположениях. – Береги его, и он еще не раз спасет тебе и всем вам Жизнь! – проводил он их в путь дорогу.
Друзья с некой неохотой последовали «на выход». У каждого на сердце было невыносимо тоскливо и тяжко. Но иного выбора, как двигаться дальше – у них не оставалось.