Мир колонизаторов и магии. На пути в академию - стр. 14

Дальше, дальше лучше не вспоминать. Всё закружилось в бешеном калейдоскопе, пока не полыхнула яркая вспышка световой гранаты и мир померк. Он и так не был особо разнообразным, а теперь вообще сузился до красно-фиолетовых кругов перед глазами.

К моменту, когда я немного пришел в себя, к нам уже бежала городская стража и немногие смельчаки из корчмы. Меня и, как оказалось, неизвестного мне наёмника схватили и отправили в местное отделение стражи, в камеру задержанных, до выяснения наших личностей и платёжеспособности. Перед тем, как загнать в камеру, у нас отобрали только оружие и деньги, всё остальное оставили при себе, не знаю уж по какой причине.

На месте сражения остался труп никчёмного бродяги, отличный арбалет, пара кривых кинжалов, да лужа крови, которой к утру уже и не было. Всё это досталось в качестве трофеев страже, кроме крови, конечно. А мы с незнакомцем сидели до утра в одной камере, за ночь не сказав друг другу ни слова. Потому как наёмник, попав в помещение, равнодушно улёгся на гнилую солому и захрапел. А я только плевался и шипел, как кошка, пока усталость окончательно не свалила меня с ног, и, плюнув на всё, я закутался в свой уже рваный плащ и уснул без задних ног.

– Гля, спят, как не виновные. Как будто и не произошло ничего!

– А что произошло? И где? – неожиданно для меня отозвался наёмник.

– Где, где?! Там, откуда ты и вышел, швейцарец, – грубо ответили ему из-за решётки, – выходите, разбойники…

За решёткой стоял дюжий стражник, сжимая в руке факел, который громко плевался смолой и искрами. В его свете можно было разглядеть ещё одного стражника, ниже ростом и меньшей комплекции, видимо, бывшего здесь мелким начальником.

Щёлкнул замок, открывая решётку. Наёмник неторопливо поднялся с соломы и направился к выходу, сплёвывая слюну в угол, за ним двинулся и я, ощупывая себя, пытаясь разобраться, всё ли у меня вчера забрали стражники.

– Ну-ну, расплевался тут, как больной, – сопроводил наёмника старший стражник и ударил его ножнами в живот. Удар не произвёл никакого впечатления на Локка, он лишь слегка согнулся, выдержав удар тугими мышцами пресса.

Снова щёлкнул замок решётки и нас повели по недлинному коридору небольшого тюремного помещения. Открыв ещё одну решётку, задержанные попали в большую комнату с узким окном, забранным решёткой, сквозь которое еле пробивался солнечный свет.

Этот свет тускло освещал деревянный стол, несколько стульев и дыбу, расположенную в углу, рядом с камином, возле которого лежали разные щипцы, крючья и прочие инструменты палача.

Ни нашего оружия, ни моего кошеля, в котором оставалось ещё четыреста тридцать два реала, нигде не было видно. Чувствует моё сердце, будут проблемы. Но вчера нас плохо обыскивали, и обе грамоты оказались у меня при себе.

За столом сидел лейтенант тюремной стражи и вяло перебирал несколько кусков пергамента, изображая допрос. Как только мы вошли в комнату, сопровождаемые стражниками, он сразу начал задавать вопросы.

– Имя? – обратился он к наёмнику.

– Армандо Локк.

– Профессия?

– Наёмник?

– Доказательства?

– Они все у вас, цвайхандер и кошкодёр.

– Ну, цвайхандер, может быть, ты нашёл или купил для хвастовства, это не доказательство!

– Дайте мне его в руки, и я докажу вам, кто я есть.

– Ясно, ты не умничай, а то укоротишься на голову. Теперь мальчишка. Как тебя зовут?