Мир, где все наоборот - стр. 23

– Итак, полуживой Глеб вырубил тебя и скрылся, – подвел итог Джек, пряча под ладонью улыбку.

Макс стукнул кулаком по столу:

– Да хрен бы он меня вырубил, если б я не отвлекся! Вот сука, башка до сих пор трещит, – он погладил затылок. – Не замечал я за ним прежде такой агрессивности.

– Вы раньше по одну сторону баррикад были, а теперь по разные. Вот ты и ощутил, так сказать, в полной мере его воинственность. – Джек развеселился. Ситуация получалась увлекательная. И что приятно: он сам ее смоделировал. Если бы не промыл Глебу мозги, тот бы уже давно наложил на себя руки. И не сидели бы они сейчас у Макса дома, прикидывая, где отыскать товарища, а стояли бы у могилы на кладбище, оплакивали покойничка.

– Не велико удовольствие, – собеседник хмыкнул и помолчал. – Я дома двое суток не был. Надька меня порвет. Надо решать по-скорому, что делать.

– Ты сказал, Глеб твой мобильный взял?

– Ага.

– Тогда будем ждать, когда он его включит, чтобы выйти на контакт уже на своих условиях.

Посидели еще час, договорились периодически звонить на изъятый Глебом телефон – не ответит ли? На том и распрощались. Максу не терпелось попасть домой и поскандалить с женой, чтобы отвлечься от тягостных мыслей о потерянном друге. Джек же никуда не торопился. Настроение его заметно улучшилось, и предчувствия появились самые радужные. Он даже решил заехать в любимый бар, пропустить стаканчик.

Не бывал в этом заведении больше двух лет, с того самого момента, когда поздним апрельским вечером сбил пешехода. И хотя благодаря помощи товарищей ответственности за преступление Джеку удалось избежать, охоту к выпивке надолго отбило. Сегодня он почувствовал, что страх отпустил. Картина из прошлого утратила четкость, стала размытой, как неудачный акварельный набросок, и едва держалась в памяти. Внутреннее напряжение, незримо присутствовавшее на протяжении последних месяцев, незаметно исчезло. Джек перестал опасаться неприятных эмоций, которые испытал в момент аварии и сразу после нее. Все это стало далеким и ненастоящим. Это никогда не повторится.

В баре ничего не изменилось. Те же темные стены с тяжелыми бра, те же мягкие уютные кресла, та же ненавязчивая, обволакивающая джазовая музыка – у управляющего определенно есть вкус. Было пусто, рабочий день еще не закончился, обычно народ стекался ближе к вечеру. Джек заказал бренди и устроился в дальнем углу у мрачной, в полстены, фрески, давно привлекавшей его внимание. На ней была изображена узкая извилистая речка, почти ручей, петлявший среди черных голых деревьев. Их сучковатые ветви царапали низкое темно-серое небо, светлевшее к горизонту. Казалось, там, в недостижимой мерцающей дали, таились разгадки всех существующих тайн, ответы на любые вопросы. Туда-то и плыла унылая лодка, управляемая одиноким гребцом. Он был нарисован со спины, что не давало понять – мужчина это или женщина. Длинное белое одеяние скрывало фигуру, и даже руки, державшие весла, прятались в складках тяжелой ткани. Джеку нравилась загадочная фреска. Периодически он делал попытки выяснить, кто ее автор, но сотрудники заведения не имели об этом никакого понятия.

– Я единственный, кто работает в баре с момента его открытия, а это без малого девять лет, – с гордостью ответил управляющий, когда подстегиваемый любопытством Джек обратился к нему. – Но когда я пришел сюда, дизайн был уже готов. Насколько я помню, владелец купил помещение оформленным. Только мебель свою завез.