Минус два. Просветление. Том 7. Роман - стр. 47
Решив, что шила в мешке не утаить, Князь попросил Ксению устроить обед в честь дорогой гостьи… Перед обедом он подошёл к Инге, всеми силами старавшейся не привлекать внимания, встряхнул её за плечи и нежно обнял за талию. Такая встряска была ей просто необходима. Неожиданно для себя Жёлтая Графиня поняла, что её окружают люди из другой жизни, другого измерения. «Нет, Инга, ты здесь не чужая, – зашептал ей на ухо Князь. – Тебе нужны доказательства? Зачем? Ты же не будешь оспаривать, что однажды признала меня своим Князем? А значит, сейчас ты – такая же взволнованная девочка, как барабанщица Рина и её подруга Фрося, например. Нет, неспроста ты находишься рядом со мной, и всё происходящее касается тебя так же, как и меня. Помнишь, как однажды я сказал самой сексуальной Графине Трикняжия, что она нравится мне? Оказалось, что никто до меня ей таких слов не говорил. Ей пели дифирамбы и панегирики, произносили страстные речи, клялись в верности на века… А простое человеческое „ты мне по нраву“ не произнёс никто… Не забыла?» Едва ли не впервые в жизни, Инга боролась с собой, чтобы… не заплакать, и крепко прижалась к Андрею всем телом… До конца дня, в свободное от выполнения своих обязанностей время, Жёлтая Графиня старалась держаться Рины и Фроси. Лучшая подруга барабанщицы группы «ДСП» откровенно побаивалась вельможной красавицы. А сама Рина неожиданно легко сошлась с Ингой, вероятно, потому что их свёл Учитель.
Около восьми часов вечера Тамара вышла на улицу под руку с Андреем и направилась к водоёму, давшему название гостиничному комплексу. Они тихо разговаривали, смеялись, сидя на скамейке, затем полезли купаться нагишом…
– Как у вас хорошо… – вернувшись на скамью, глубоко вздохнула Тома, с удовольствием оглядываясь по сторонам.
– А мы этого и не скрываем! – усмехнулся Князь, взгляд которого притягивали капельки воды на обнажённой груди златовласой красавицы.
– Если бы Господин только приказал, я осталась бы с ним здесь на всю…
– Прекрати молоть чепуху, детка! – фыркнул Андрей. – Где это видано, чтобы Князь Тьмы отдавал приказы посланцу Света?
– Я шучу, чудесный Господин… – обворожительно улыбнулась Тамара. – Но в каждой шутке есть доля… Скоро мне предстоит отправиться в обратный путь… Ты уложишь меня спать, Андрей?
– Конечно… Во сне подобное перемещение происходит легче, насколько я знаю.
Тома встала со скамейки, надела платье на ещё влажное тело и сняла с шеи странный амулет в виде ромба на цепочке благородного серого металла, матово поблёскивающего в свете луны. Надевая его на шею Андрея, она прошептала: «Это тебе… лично. Не думай, что никто не знает об особенном предмете, который ты передал Княгине Эмме… Не открывай его… до времени!»
В гостиничном номере Тамара за руку ввела Князя в спальню и… принялась целовать его взахлёб.
– Но, что ты делаешь, душечка? – неожиданно смутился Андрей. – На прощанье ты могла бы поведать мне вслух о своей жизни, то есть о жизни дочери Андрея и Полины, родной сестры Машеньки по отцу…
– На «громкий» разговор об этом не хватит и месяца, а «тихо» я уже всё тебе рассказала… Моя жизнь в мире под Солнцем принесла и радости, и печаль, и счастье, и горести, но она закончилась. Тебя смущает, что там я была твоей дочерью? Но ты прекрасно знаешь, как это происходит. Вы с Полиной зачали ребёнка, девочку, в которую силы Света вдохнули душу, мою душу… Не имея возможности общения с отцом, я чувствовала твоё присутствие каждый день на протяжении целой жизни, хотя долгое время не могла осознать этого своим юным умишком. Это потрясающий опыт, какого нет даже у тебя! О тебе мне рассказывала мама Поля, я рассматривала твои фотографии… и не сразу, с годами, постепенно вспоминала наши встречи, наше общение в тёмном мире и на Свете Белом… Удивительно, но я интуитивно чувствовала нашу связь и в раннем детстве, но маме было сложно справляться с невероятной информацией, исходящей от ребёнка, и она стала называть её «странными фантазиями». А Машенька понимала, что я говорю правду!.. Она ещё там… старенькая совсем… Скоро у неё случится переход в новый, второй жизненный круг. Маша – юная сущность, не обременённая грузом памяти многих жизней. Вот она-то пока ещё – только твоя дочь, а я… Знаешь, что перед коротким визитом сюда, к тебе, мне сказала Ма? Напутствуя меня, она говорила: «Тамара, ты отлично знаешь, в какой мир отправляешься. Неполные сутки, которые ты там проведёшь, не позволят тебе пуститься во все тяжкие, даже если очень захочешь. Но и стоически противиться эмоциональному порыву не обязательно, когда речь идёт о чувствах к особенному для тебя человеку».