Милый Чоп - стр. 2
‒ Распоясались! ‒ вдруг угрожающе прогремел он, уронив свой свисток на грудь, продолжая тяжело глядеть на подоспевшего подчинённого. Рядом с ним с опущенной головой уже стоял прожора Бот, в желудке которого, по предположению Чопа, вновь бесследно пропали его сладкие корешки.
‒ Я буду каждого отхаживать вот этой рукой, а потом на рудники всех обратно! ‒ орал Хок, потрясывая огромной, словно каменный пласт, правой ладонью. Из снежных нор в небольшие проёмы выскакивали сонные грязные мальчишки, жуя на ходу то, что было найдено в их карманах или в хорошо спрятанных под ветхими лежаками мешочках.
Через минуту вокруг звеньевого уже толпилась чумазая дюжина юных искателей кореньев, съедобного мха, лишайника и, если повезёт, замёрзшей живности, которую в одночасье засыпало снегом давным-давно в здешних глухих местах.
‒ Кто желает? ‒ вновь ревел Хок, продолжая угрожать грязной ладонью перед зажмурившимися, уронившими головы на грудь подчинёнными. Все молчали, давно привыкнув к утренним нравоучениям старшего, который так ни разу и не применил своё устрашающее оружие на деле.
‒ Так, все узнали друг друга? Никто не умер? Разбираем стекляшки, кто не поел, будет лучше носом водить по сторонам! ‒ уже снисходительно промычал себе под нос Хок и перекинул со спины на живот холщовую сумку, набитую очками.
Вскоре, быстро шагая по снежным лабиринтам, бригада, ведомая звеньевым, добралась до оставленного вчера места работы и вновь принялась за дело.
Хок как всегда был прав. На голодный желудок работалось не очень, но зато обоняние и чутьё обострились так сильно, что, не оповещая никого, Чоп отстал от бригады и стал, подчиняясь какому-то животному голодному инстинкту, рыть свой тоннель, уходящий в сторону. Вытянув в основной проход дюжину снежных блоков, он начал углубляться и довольно быстро наткнулся на мохнатую мёрзлую шкуру.
‒ Ч-о-о-о-п! ‒ услышал он приглушённый голос Хока и уже знал, что тот спешит к нему, почуяв крупную добычу.
‒ Что там, Чоп? Я чую, ты сегодня заслужишь большое ухо! ‒ радостно рычал звеньевой, пробираясь сквозь снежную кашу тоннеля, уже запалив свой старый фонарь. Правое ухо Чопа начало ныть, когда он услышал слова верзилы. В прошлый раз, выражая похвалу своими деревянными пальцами, Хок и вправду сделал так, что оно сильно распухло, но тогда юный искатель нашёл всего лишь ягодный мох, а сейчас ему было даже страшно подумать, что произойдет с этой важной частью его тела.
‒ Мясо? Я чую это мясо! ‒ рычал Хок, с трудом протискиваясь в проход вырытой норы, пробираясь на четвереньках. Когда он добрался до Чопа, который уже потуже завязал под подбородком свою тёплую шапку, его ликованию не было предела. В тусклом свете фонаря рыжим пятном посреди белоснежного пространства перед носом звеньевого красовался волосатый хребет огромного животного, погребённого под толщей снежного покрова.
Хок ликовал и смеялся от счастья, ведь сегодня он и его бригада будут есть горячую жирную похлёбку, и каждому достанется хороший кусок того, что сейчас находится под ним.
‒ Ч-о-о-п!!! ‒ бешено и одновременно радостно вновь заорал звеньевой.
‒ Ты поедешь, Чоп! Не хотел тебя отпускать, но за это ты поедешь! Всех оставлю, а ты завтра на мохнатом экспрессе на курорт! Хватит лёгкие по утрам выплёвывать!