Милые детки - стр. 25

– Ничего, – ответила она, – ничего особенного. Мне примерещилось что-то. Показалось, что в палату кто-то пробрался, хотя тут явно никого не могло быть. Сейчас это уже не важно.

– Разумеется, важно. – Патрик подался вперед, всем своим видом изображая участие. – Звучит жутко. Ты имеешь в виду, это было как сон наяву или что?

– Вроде того. Только я не спала. Я вообще почти не спала эти три дня…

– А, ну так теперь ясно, в чем дело. Никакая ты не сумасшедшая, просто надо хорошенько выспаться.

Точно, в этом-то все и дело. Это же очевидно.

– В больнице невозможно нормально спать, – продолжал Патрик. – Тут ужасно душно и шумно. Я читал недавно статью про недосып, в общем, высыпаться как следует очень важно, гораздо важнее, чем кажется. Хотя это и ежу понятно.

На Лорен навалилась усталость, придавила ее к жесткому матрасу. Веки сделались ужасно тяжелыми, в глазах защипало.

– Такое чувство, что я больше никогда не смогу нормально выспаться.

– Ой, не переживай. Это не навсегда, всего несколько недель потерпеть. Потом сможешь спать лучше.

Это казалось невероятным.

– Правда? Всего несколько недель?

– Так мама сказала. Вроде как я перестал просыпаться среди ночи после шести недель.

– Серьезно?

– А если поедешь домой, там будет своя кровать, своя ванная. И я буду рядом, чтобы тебе помогать.

Картинка рисовалась ужасно заманчивая, но Лорен не чувствовала себя вправе вот так взять и уехать. Она ведь пациентка, ее обязанность – лежать в больнице и получать лечение. Всего за два дня, проведенные в этой палате, она будто бы потеряла право собой распоряжаться.

– Я хочу, но не уверена, что готова. Может, мне лучше остаться еще на пару дней…

Патрик взял ее за руку, с которой еще даже не сняли катетер для капельницы.

– Лорен, милая, родить ребенка – это большое дело, а родить сразу двоих – вообще подвиг. Но дома тебе все-таки будет лучше. Мне не нравится, что ты остаешься тут одна, а потом начинаешь видеть всякое и посреди ночи слетаешь с катушек. Я хочу быть рядом, знать наверняка, что с тобой все в порядке.

Лорен вспомнила, как внезапно у нее открылось кровотечение. Будь она дома, могла бы и умереть. По ее щеке скатилась слеза, упала на больничную сорочку. Они теперь все время так близко, эти слезы.

– Думаю, мне лучше остаться здесь, – сказала Лорен и про себя добавила: поближе к врачам и лекарствам.

– Но ты же ненавидишь больницы. И потом, не обижайся, но от тебя уже пахнет. За тобой здесь никто не присматривает. Тебе хоть раз предложили хотя бы ванну принять?

О ванной Лорен и думать не хотела. Она не могла туда вернуться. От одного этого слова страх опять зашевелился внутри, события прошлой ночи ожили в памяти: вот она снова сидит в ванне, качает на руках детей под моргающим светом люминесцентных ламп и тут запертая на замок дверь внезапно распахивается. На пороге темная фигура. Лорен кричит что есть мочи: «Нет-нет-нет-нет-нет! Не подходи! Не подходи ко мне!» Но это вовсе не та отвратительная женщина с черным, свисающим изо рта языком, это всего лишь медсестра, а позади нее незнакомый мужчина в зеленой униформе и еще какие-то люди, еще медсестры, врач – все заходят и заходят, набиваются в крохотную комнатку, а Лорен никак не может перестать кричать, ищет глазами тень, притаившуюся в толпе.