Миллионы вероятных шагов - стр. 30
– Кто вы такой? – наконец, спросил он.
Михвелс понизил голос, перейдя на шёпот.
– Я учёный. Прилетел с Ивилона. Мне хорошо известен R-13. Его выкрали, и уверен, специально распылили в воздухе, чтобы вызвать эпидемию.
Врач изумлённо захлопал глазами. Тяжёлые веки, лишённые ресниц комично смотрелись на вытянувшемся, тёмном лице. Исчезла гордыня и былое высокомерие. Он поверил. На интуитивном уровне осознал, что это правда. И открытие смутило и обеспокоило его, заставив сердце забиться быстрее.
– Но зачем? Кому это надо?
Михвелс пожал плечами. Он задавался этим вопросом неоднократно, но не знал ответа. Были только предположения – смутные, неуверенные и горькие.
– Не знаю. Однако уверяю Вас – надо срочно действовать. У меня есть разработки противоядия, но нужна лаборатория, место, где я смогу всё доделать и проанализировать. Поверьте, есть шанс вылечить несчастных и остановить эпидемию! Мы справимся! Никто не имеет право отнимать жизнь таким беспощадным способом! Мы должны остановить это безумие! Мы обязаны, потому что людям больше не на кого надеяться. Только на нас. И мы не можем их подвести!
В горячих, порывистых словах брумнта слышалась гранитная твёрдость. Глядя в блестящие, карие глаза, никто бы не засомневался в честности и открытости этого человека. Его благородный порыв помочь тем, кто был даже не его расы, жителем не его планеты и не его последователем, до глубины души тронул врача. Он ещё не встречал таких – готовых бескорыстно, с риском для своего здоровья, спасать чужие жизни. И это не могло оставить его равнодушным. Торопливо протянув руку в знак уважения, доктор коснулся ею плеча брумнта.
– Я готов помогать Вам. Меня зовут И́вэнз. Я предоставлю всё, что надо для исследования. И прошу – помогите жителям Авмира.
*******
Комната, которую выделил Ивэнз, была маленькой и тесной. В ней было трудно работать, но Михвелс старался приспособиться. Все другие помещения оказались заняты больными, поэтому выбирать не приходилось. На неровных, волнообразных стенах синего цвета ярко горели лампочки. Они давали достаточно света, хотя Михвелс желал бы большего. Комната казалась очень похожей на кладовку, в которой было маленькое, узкое окно, и постоянно висел душный, тяжёлый воздух. На невысоких стеллажах и маленьких столах располагались колбы и коробки с веществами – всё, что нужно для работы. Здесь же стояла кровать. На ней можно было отдохнуть, когда сил совсем не оставалось.
Четыре раза в день и три за ночь Михвелс осматривал больных. Ему надо было составить полную картину заболевания, чтобы понять изменения организмов несчастных. Он старался выявить признаки ухудшения или улучшения, и с мрачным унынием наблюдал, что всё лечение, проводимое врачами, не даёт никаких результатов. Если кто-то из больных выживал, то благодаря внутреннему подвигу организма. И таких, к сожалению, было очень мало.
Тем не менее, Михвелс с первых дней своего врачевания, стал давать больным лекарство. Его рецепт он вывел ещё на Ивилоне, предполагая большую эффективность. И он не ошибся. Вдыхаемый больными пар почти сразу стал избавлять их от приступов кашля. Конечно, на само выздоровление это не влияло, но мучения несчастных уменьшились. Их не выворачивало наизнанку от спазмов, облегчая существование. И первым, кто получил лекарство, был Нонт. Врачи удивлялись, что он ещё жив. Замерев на грани двух миров, он пока не отправлялся в потусторонний.