Миллионы вероятных шагов - стр. 27
Элин осторожно поставила на стол миску с тёплой водой. Руки трясло мелкой дрожью от усталости и еле сдерживаемой душевной боли. Только что умер ещё один пациент, за которым она ухаживала. Совсем молодой человек. Его привезли неделю назад, и все говорили о надежде на выздоровление. Но врачи ошиблись. Его не стало. Болезнь измучила его, вымотала организм жестоко и коварно, доказав своё превосходство.
Элин привыкла видеть смерть. Она смотрела ей в лицо слишком часто вот уже сорок четыре дня. Люди умирали на руках, в муках и агонии, и девушка научилась принимать безысходность. Она заставляла себя думать, что другого выхода нет, ведь они делают всё возможное. Нельзя сделать большее. Это предел. И доказывая себе это в сотый раз, она находила утешение в робкой надежде. Ведь злой рок не может быть вечным. Он отступит, исчезнет и растворится во Вселенной, оставив на Авмире жизнь. Так должно быть. Так обязательно будет.
Но сейчас, после смерти молодого человека, что-то оборвалось. Внутри погас слабый луч, освещавший этот мрак. Натянутая струна лопнула, больно оцарапав сердце. И починить нельзя. Невозможно склеить. Остаётся только бродить в темноте, зная, что скоро всё превратится в пепел.
Нет, никто не поможет. Чудес не бывает. Истории известны десятки планет, где жизнь закончилась таким образом. И сегодня там мёртвые пустыни, в которых никогда не вспыхнет живой огонь. На Авмире будет так же. За столько времени ни врачам, ни правительству не удалось остановить эпидемию. Напротив, она стала могущественней и опасней, распространившись в самых дальних уголках планеты. И скоро не останется никого – будет только пустота и смерть.
– Эй, есть здесь кто нибудь?! Почему к вам не достучаться?!
Невероятно громкий и возмущённый голос вернул девушку к действительности. Она испуганно побежала к двери, не понимая, кто осмелился так громко кричать в такое время.
Возле входа столпились санитарки и доктора, которые удивлённо рассматривали двух мужчин. Один из них был при смерти – бродяга в лохмотьях с тёмным, сведённым болью лицом, исполосованным синими пятнами. Не надо было разбираться в медицине, чтобы понять – дни его сочтены. Он сидел на низком стуле, скорчившись и сотрясаясь в приступах кашля. Казалось, ещё немного, и его вывернет наизнанку.
Второй мужчина, заботливо поддерживал несчастного, склонившись над ним и тихо утешая.
«Наверное, его сын» – подумала Элин, рассматривая незнакомца со спины.
– Наверное, его сын – прошептала Крента́ма, молоденькая санитарка с живыми, светло-зелёными глазами, светящимися невероятно ярко на слегка голубоватом лице. Она пришла недавно в больницу и почти не отходила от Элин, привязавшись к ней, как к подруге – Он не боится заразиться. Так ведут себя только родственники.
– Это он возмущался, что к нам не достучаться? – тихо вымолвила Элин, привстав на цыпочки и пытаясь разглядеть лицо незнакомца.
– Да. Думает, что мы поможем этому несчастному. Но боюсь, его время прошло.
Элин тихо вздохнула. Она это понимала – достаточно было одного взгляда на больного. Но в тот самый момент, когда она решила согласиться с подругой, незнакомец внезапно выпрямился и повернулся. Ясный взгляд карих глаз с укором устремился к присутствующим, словно пронзая пространство упрёком.