Миллионер без гроша и серая Мышка - стр. 41

Я хлопнул дверцей шкафа, как истеричная девица.

- А вот молоток тебе может пригодиться, если не перестанешь крушить мебель.

- Сломал – починю, - гаркнул я уже из прихожей. – Сама не поломайся до смерти, бестолочь.

Не стоило быть таким говном, конечно. Но Ника так меня разозлила своим упрямством и безответственным отношением к здоровью, что я сам растерял здравый смысл и сдержанность.

Я должен был испытывать облегчение. Ника вчера круто мне помогла. Я смог заработать хорошие деньги за пару часов и отдать ей долг за квартиру. Теперь мне осталось продержаться курьером и таксистом две недели. Даже выходные можно было себе позволить. Тачка останется у меня, Марат будет должен услугу. Я выиграю и утру Казаевский наглый нос.

Только сегодня все это уже не казалось таким важным или хотя бы интересным. Я беспокоился о Нике. Как будто оставил дома ребенка, который не знает, как греть суп и будет голодать до моего возвращения. На фоне волнения за здоровье Мышки я пытался придумать, как купить ей проклятую куртку. Даже зашел в перерыв в магазин, но даже самые скромные модели были мне не по карману. Как и ей.

Да и не хотел я скромную. Ника заслуживает самого лучшего, и я чувствовал острую потребность дать ей все это прямо сейчас, а не через две недели.

Отработав смену на доставке, я решил забить на такси. Аренда машины, бензин и комиссия сервиса оставляли мне бестолковый заработок. Иногда меньше тысячи за смену. Я решил, что полезнее буду дома, рядом со своей неугомонной чахлой соседкой. На всякий случай я зашел в аптеку и закупился стандартным парацетамолом, нафтизином, аскорбинкой и градусник тоже взял. В магазине купил мед, лимоны, апельсиновый сок, фрукты, даже курицу и зелень на бульон. Мама всегда кормила меня куриным супом, когда я болел.

Интуиция не подвела. Дома я нашел Мышку на том же месте, где и оставил. Вредина работала. По столу были раскиданы смятые салфетки. Ника сморкалась в них, похоже. Я собрал мусор молча и унес, чтобы смыть в унитаз.

Состояние Мышки ухудшилось. Она не сопротивлялась, когда я снова потрогал ее лоб. Чуть руку не обжег.

- Тридцать семь и пять, наверное, - пьяно проговорила Ника и передернула плечами от озноба.

- Заливай, - гавкнул я, вытаскивая градусник из аптечного пакетика. – Сама сунешь или мне?

Мышка, похоже, чувствовала себя так же плохо, как и выглядела. Потому что она больше не спорила и не противилась моей заботе. Даже такой агрессивной.

- Сама, - тихо пискнула она, засовывая градусник под пижамную рубашку.

Но этого мне было мало. Я был уверен, что показатели зашкалят и не собирался ждать подтверждения, а продолжал командовать.

- И в постель. Живо. Хватит уже подвигов.

- Я просто посплю и буду как новенькая, - бормотала Ника, стекая со стула.

- Угу, хотелось бы и мне верить в чудеса.

Она забралась в постель, и я накрыл ее одеялом. Не успел дойти до кухни, как пропищал градусник. Не заморачиваясь остатками приличий, я просто вытащил его из Ники и первым оценил масштаб трагедии.

- Тридцать восемь и два, Ник.

- Хреново, - не стала она спорить. – Я посплю. Мне нужно поспать.

Мышка повторяла это как мантру. Я не стал спорить, но сходил за соком и налил ей полный стакан.

- Выпей только.

Неожиданно Ника осушила стакан залпом, даже немного запыхалась. Она отдала его мне, тяжело дыша, вытирая тыльной стороной ладони губы.