Миллионер без гроша и серая Мышка - стр. 35

- Дим, ты иди. Дядя Толя отдаст тебе деньги, - попыталась спровадить меня Мышка, продолжая миловаться с конем.

- Я потеряюсь. Не найду дорогу, - соврал я бессовестно. – Лучше тебя подожду.

- Я еще долго.

- Ничего.

Ника обернулась, наконец, снова взглянула на меня и улыбнулась. На ее лице застыло умиротворение. Кажется, я впервые вижу абсолютно счастливого человека.

- Ладно, - пожала плечами Ника. – Я предупредила. Постой с ним пока. Не хочу заводить. Его зовут Шоколад. Он очень добрый.

Она оставила меня наедине с конем, которому я не очень нравился. Минут пять Ника где-то пропадала. Я делал попытки пообщаться с Шоколадом, но он смотрел на меня как-то уж очень скептически. Как будто спрашивал: «Серьезно? Как дела? Да я конь, чувак. Сру и бегаю. А душу мою может постичь только та красотка, на которую ты пускаешь слюни».

Вздохнув, я просто стоял рядом с Шоколадом, надеясь, что этот странный диалог останется между нами.

Диалог! Придуманную реплику коня я натягиваю до диалога с ним же. Боже, Дима, тебе бы в отпуск. И самое печальное, что я сейчас и так в отпуске. Наверное, нужно завязывать с Москвой и возвращаться в Кали. В тепле мой мозг блокирует шизоидальные вспышки.

Наш мучительный тет-а-тет прервал дядя Толя. Он прошелся по коридору, заглянул везде и удовлетворенно кивнул.

- Неплохо, новобранец. Заглядывай к нам.

Он вручил мне пятерку, которую я быстро убрал в карман, и кивнул.

- Спасибо. Буду иметь в виду.

Я врал, конечно. Мне не понравилось грести вонючую солому, не понравились чужие сапоги и нестиранная куртка. Это было не совсем противно, но вечером я приду и буду умолять девчонок разрешить мне воспользоваться стиральной машинкой, заведу стирку и остаток вечера буду отмокать в ванне. А завтра пропущу утреннюю смену в такси и на доставке, потому что мои джинсы будут сохнуть сто лет. Как минимум до обеда.

Нет, даже за такую достойную оплату я не готов сюда вернуться.

- А Ника покататься решила? – спросил дядя Толя и сразу сам себе ответил: - Конечно, чего я… Как будто она сюда ради меня и уборки приезжает. Любит тебя засранца…

Я почему-то опять подумал о себе. Эгоистично и наивно. Но конюх потрепал по гриве жеребца.

- Хороший мальчик, Шоко. Хороший.

И снова я почувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Но посмаковать отчаяние не успел, потому что Ника вернулась. Я с трудом удержался на ногах. Она выглядела потрясающе. Ей шла куцая курточка, но в жокейском утепленном сюртуке с вышивкой на кармане она смотрелась невероятно.

Потеряв дар речи, я отступил, давая ей пространство, чтобы заняться конем. Она сама справилась с седлом и амуницией. Толя стоял рядом и смотрел вместе со мной за Никой.

Шоколад тоже замер, но в отличие от меня, ему это остолбенение очень шло и не превращало с дебила какого-то. Закончив с подготовкой, Ника взяла коня под уздцы и повела из конюшни.

- Можешь посмотреть, - разрешил мне дядя Толя. – Они всегда устраивают шоу.

Я прошел за Никой и остановился за ограждением. Толя не соврал. Ника пустила коня рысью по кругу. Она командовала, а он подчинялся. Мышка прикармливала гнедого морковкой между командами. Он слушался ее и кроме угощения тянулся за лаской. Ника гладила его по морде и шее. А когда она его оседлала, я понял, что попал.

Невозможно было не восхищаться ее осанкой и счастливой улыбкой. Ника смотрелась на коне как амазонка. Она была статной и сильной. Меня сшибало с ног ее уверенностью и совершенством. Я держался за прутья ограды, боясь моргнуть лишний раз, чтобы не пропустить ни секунды представления.