Миллион с Канатной - стр. 27
– Позвольте представить моего спутника – Валька Карась, – Фонарь небрежно, кивком, указал на парня, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Вот, привел учить уму-разуму. Публика здесь подходящая.
– Марвихер? – прищурился Володя, демонстрируя отличное знакомство с криминальным миром.
– Щипач! – согласился Зайхер. – Та да – будет первоклассный щипач. Я теперь щипачей тренирую. Подработка, знаете ли.
– В каком смысле? – удивился поневоле Сосновский.
– Да на Молдаванке учим молодежь работать, – сказал Фонарь как само собой разумеющееся, – мы, опытные воры. Выживать как-то надо, – он снова улыбнулся одними губами.
– Да, – Володя усмехнулся, – публика здесь хорошая. Не боитесь, что я вас выдам?
– Нет, господин Сосновский, – покачал головой Зайхер, – я ведь все про вас знаю. Навел справки. Ваши вас не любят, уж простите за каламбур.
– Для вора вы говорите очень грамотно! – посерьезнел Володя.
– А я из образованных. – улыбнулся Фонарь. – Когда-то был учителем в гимназии для мальчиков. Позвольте представиться: Соломон Лейбович Кацман, преподаватель латыни и древнегреческого.
– Быть того не может! – искренне удивился Володя. – Как же вы, образованный человек, попали к ворам?
– А, это длинная история! – Фонарь махнул рукой. – Не будем портить шампанское грустным рассказом. Жизнь крутится, как колесо. Вот и вы, князь, даете уроки французского… Я ведь сказал, что навел справки.
– Зачем это? – насторожился Сосновский.
– Так, Карась, иди-ка ты погуляй! – вдруг резко проговорил Зайхер, повернувшись к пареньку. – Попрактикуйся в мужском туалете, да так, чтоб шкуру не спустили. И смотри мне, сделаешь холоймес – вырву гланды из ушей да вставлю палочки! Бикицер, халамидник!
Резко вскочив из-за стола, как чертик из коробочки, Валька Карась рванул в толпу. В этот час в кабаре всегда было многолюдно.
– Я ведь ради вас, господин Сосновский, сюда пришел, – тихо сказал, прищурившись, Зайхер, – знал, что вы сюда ходите. И знаю, что вы уважали Мишу. Его все уважали, но вы – особенно. Умный человек, писатель. Наши вас всегда держали по понятиям. И людей от еврейского погрома спасали. Видите, за многое о вас знаю.
– Зачем вам это? – Володя отчетливо ощутил укол тревоги. Люди из мира, который представлял Зайхер Фонарь, ничего не делали просто так и не заводили серьезных разговоров, не преследуя особых целей.
– Ну так я хочу, чтобы вы разобрались в одной истории. Странной истории. Мне самому не под силу, – вздохнул Зайхер, – а разобраться очень хочется. А вы человек нейтральный. Вы не из нашего мира, но про нас многое знаете. Может, в чем и поможете.
– Да что произошло? – еще больше насторожился Володя.
– Еще не произошло. Произойдет. И когда произойдет, весь город на уши встанет!
– Да вы можете говорить толком? – рассердился Сосновский.
– Так я и говорю. Получил я одну депешу. Странную депешу. Разобраться бы надо. С фронта. Маякнул мне один человек, который в свое время на фронт с Мишей отправился, о том, что…
В этот момент Фонарь увидел Карася, который отчаянно жестикулировал ему, стоя в дверном проеме.
– Это шо еще за химины куры? – перебивая сам себя, удивился он. – Это шо за меня?
Словно в ответ на его слова Карась замахал руками еще отчаянней.
– Дурной куренок нам всем гембель приклеет до тухеса! Надо засмотреть… – и Фонарь встал с места.