Миллион поцелуев в твоей жизни - стр. 30

Очередной плод моего воображения.

– Прочти мне свой список, – велит он, окутывая меня мягким, словно шелк, голосом.

Я мотаю головой, хмуро глядя на свои каракули.

– Сначала мне нужно разобрать, что я тут написала.

Крю поднимает перед собой лист бумаги и прищуривается с притворной сосредоточенностью.

– Тогда я начну.

Я откидываюсь на спинку стула, все внутри напряжено до предела. Поджимаю губы, с трудом сглатываю и жду, когда прозвучат его ужасные слова.

– Мои предположения о Пташке, – он бросает на меня взгляд поверх листка. – То есть о тебе.

Я издаю смешок, но он выходит беззвучным.

– Точно.

– Она ко всем добра. Хочет, чтобы окружающие ее уважали. Прислушивались к ней. Хотя на самом деле большинство просто ей пользуются.

Я молча впитываю его слова.

– Она хорошо учится. Умна. Хочет, чтобы учителя ей восхищались. Считали ее трудягой. Некоторые восхищаются ей слишком сильно. – Многозначительная пауза, которая следует за последней фразой, тут же наводит на мысли о Фигероа.

Сомнительно. Но ладно.

– Она окружает себя людьми, но я никогда не вижу ее среди настоящих друзей. Она замкнутая. Считает себя лучше остальных. Предвзятая.

Я вздрагиваю, услышав это слово.

– …а еще она недотрога. Девственница. Не интересуется сексом. Вероятно, боится его. Боится парней. Всех боится. Возможно, в прошлом пережила травмирующий опыт? – Крю отрывает взгляд от бумаги и смотрит мне в глаза. – Вот и все.

В голове вихрем проносится множество мыслей. И ни одной позитивной. Я не боюсь парней. Я никого не боюсь.

Что ж, этот конкретный парень порядком меня пугает, но я никогда в этом не признаюсь.

– Предположений вышло немало, как думаешь? – Я пытаюсь улыбнуться ему, но улыбка больше похожа на гримасу, и я сдаюсь.

– Тебе нечего сказать насчет моих соображений? – Крю вопросительно приподнимает брови.

– Я не переживала травмирующий опыт.

– Уверена?

Он еще смеет сомневаться во мне…

– Да, – твердо отвечаю я.

Мгновение мы молчим, наблюдая друг за другом, но наконец он отводит взгляд и смотрит на свои заметки. А я обдумываю все, что он сказал обо мне.

Пользуются ей.

Замкнутая.

У нее нет друзей.

Предвзятая.

Недотрога. Девственница.

Боится секса.

Все это неправда. У меня есть друзья. И я не позволяю людям мной пользоваться, а еще очень открытая. Я не боюсь секса. Просто он меня не интересует.

Правда только то, что я девственница. И горжусь этим.

– Твоя очередь, – тихо говорит он, вновь вырывая меня из размышлений.

Я смотрю на страницу в тетради, вчитываясь в спешке написанные слова. Получается разобрать не все, но начнем.

– Крю Ланкастер считает себя неуязвимым, что по большей части правда. Он высокомерный. Жесткий. Иногда даже задиристый. – Я мельком поглядываю на него, но он даже не обращает на меня внимания. Стучит ручкой по поджатым губам, и меня уже в который раз завораживает их форма.

Мне незачем восхищаться его губами. Крю говорит гадости. Этого достаточно, чтобы возненавидеть его рот. Ненавидеть его самого и все, что с ним связано.

Я заставляю себя читать дальше.

– Он умный. Обаятельный. Учителя слушаются его, потому что школа принадлежит его семье.

– Все по факту, – подтверждает он.

Я закатываю глаза и продолжаю.

– Он холоден. Молчалив. Часто смотрит на всех волком. Совсем не дружелюбный, но все хотят быть его друзьями.