Миллион долларов до конца света - стр. 17
– Двести тысяч за курс. Долларов.
Мишаня присвистнул:
– Это где ж они такие бабки нашли?
– Верно, подъезды мыть – столько не заработаешь. Но у редких пациентов открылось второе дыхание. Они были обречены. И знали об этом. А потому отдались – к чему лежала душа.
– Предназначение, – сказала Лена.
– Умница. А мы догадались не сразу. Старина Платон говаривал: В каждом человеке – солнце. Только дайте ему светить. Да, у каждого из нас есть своё, Елена, вы правы, предназначение. И жить мы должны с ним в согласии. Иначе говоря, делать ходы, ради которых мы и пришли в этот мир.
– А если нет? – спросила Лена.
– Судьба отбирает зафук многие годы жизни. Но если жить со страстью, идёт обратный отсчёт.
– Точно, – вмешался Вараксин. – Например, академики дольше живут, на десять лет.
– Так оно и есть, – Сергей постучал пальцами по столу. – Однако наша методика не прошла клинические испытания.
– И теперь нас…
– Именно так, Игорь Маркович. Вашу группу выбрали для исследований. Вы всё будете делать сознательно, понимая смысл своих действий. Процедура добровольная.
– Сергей Олегович, – не выдержала знойная Татьяна. – А можно пример, кто исцелился?
– Конечно. Один пациент многие годы работал инженером, да пел изредка, для друзей. Нынче он народный артист, залы собирает.
Подопечные задумались: кто же это? Мишаня засомневался:
– Ага. Только, короче, одного таланта мало. Чтобы, ну, успех на сцене.
– Что ж ещё? – Сергей вскинул брови.
– А вот Жванецкий сказал: из деревни – в педерасты.
Я уловил водочный запах, свежачок. Похоже, Мишаня принял на грудь перед приходом.
– Михаил, – Сергей подавил улыбку, – из любого правила бывают исключения. Существуют и подлинные таланты. А когда понимаешь, ради чего стоит жить, включаются такие резервы! Имеется и наглядный пример, – он весело сощурился. – Исцелившийся среди нас. Александр Павлович – прошу любить и жаловать.
С каким любопытством они на меня воззрились!
– Не будем отвлекаться, Александр Павлович никуда не денется. Он согласился войти в группу. Как говорится, обмен опытом.
– Сергей Олегович, я не поняла: пациенты шли от призвания или от нужды заработать на лечение? – на руке Татьяны изумрудом сверкнуло узорчатое золотое кольцо.
– Сочетание: и то, и другое. Что сначала, что потом, не так уж и важно. Главное – успех, основанный на внутренней миссии. Как альтернатива способу уважаемого Михаила: из деревни…
– Это не мой способ, это Жванецкий так…
– Именно его я имел в виду. Теперь понятно, для чего вас тут собрали?
Вараксин помрачнел, и Сергей это заметил.
– Игорь Маркович, я вынужден приоткрыть детали касательно вашей персоны. Не возражаете?
– Чего тут скрывать, моё имя до сих пор мусолят в прессе. А раньше и в ящике мелькал.
– То-то я смотрю, лицо ваше мне знакомо, – вырвалось у Татьяны. – Вы тот самый…
– Тот самый, – Сергей перехватил инициативу. – Да, Игорь Маркович – единственный среди нас… скажем так, небедный человек. Однако не будем ему завидовать.
– Правда, не стоит, – вставил небедный человек.
– Но именно у вас, простите великодушно, слабые перспективы на выздоровление. Вам не очень нужны деньги, – Сергей задумчиво почесал нос. – Должен признаться, Игорь Маркович здесь не случайно. Мы выбрали нетрадиционное решение.
– Правильно, делиться надо. Нахер тебе тугрики, Игорёк. Всё равно скоро ласты склеишь, – шмякнул Мишаня.