Миллион долларов до конца света - стр. 11
– Понятно… Постойте, а с какой стати они захотят что-то делать? Им что, конфетки выдавать?
– Наконец-то, – Сергей улыбнулся. – А мы уж думали, что не спросишь.
– Легенда, – вставил Белый. – Кандидатов подвергали всякого рода обследованиям…
– Вот и сообщим, – подхватил Сергей, – будто у них обнаружили болезнь, смертельно опасную. Что-нибудь нервическое, типа болезни Альцгеймера или Паркинсона. Но неизбитое… м-м-м, скажем, болезнь Алькинсона. И от этой жуткой болезни мы имеем средство.
– Подожди, Сергей Олегович, какое средство? Таблетки, что ли?
– Таблетки будут, но это так, плацебо.
А как панацею мы заявим особую методику. Логотерапия называется. По должности прикрытия я буду специалистом в этом деле.
– А, лечение смыслом? Придумал тот австриец, что отсидел у фашистов в концлагере? Я даже имя помню: Виктор… не подсказывайте… Виктор Франкл.
– Верно, – сказал Сергей. – Вот мы и объясняем, дескать, болезнь смертельная, да. Но характер психосоматический, многое от нервов. И шансы на излечение остаются.
– А дальше?
– Теперь суть идеи. Коль человек забывает цель и коротает век по инерции, его жизнь становится пустой. Отсюда стрессы и депрессии, таких алькинсон и поражает. Но болезнь обратима. Логотерапия как раз показывает: жизненный путь должен иметь цель. Как говаривал старина Франкл, если у человека есть зачем, он вынесет любое как. Годится?
– Конгениально. А ещё вопрос?
– Давай.
– Насчёт американцев. Что они считают успехом? Определённую сумму? Реальный результат или достаточно…
– Всё ясно, можно не продолжать. Отвечаю: на группу – миллион долларов. Но коробка из-под ксерокса не обязательна. Как альтернатива годятся весомые доводы будущих доходов, то есть бизнес-план.
– А вы сами-то с американцами общались?
– Конечно, – ответил Ратников. – Всю информацию получаем из первых рук.
– И это правильно. Вы-то из первых, а я уже из ваших. Из вторых, стало быть. А качество информации резко снижается при передаче посредством живых носителей.
– А ты знаешь, – весело сощурился Сергей, – в Африке водится такая оч-чень маленькая птичка? NEPIZDI называется.
Белый растерянно улыбался.
– В Америку он желает, Анатолий Борисович, разве непонятно? – Сергей скалил зубы. – В Штаты ему захотелось. Когда родина переживает трудный период.
– Вай бы ду и нот? Опять же суточные. Тридцать долларов – это вам не двести рублей. Мне теперь стимул нужен, работа с больными людьми изматывает психику. Как бы самому не отправиться к вашему алькинсону.
– Убедил, осталось уговорить шефа. Но я вынужден вас оставить. Вопросы есть? – Белый взглянул на часы. – Появятся, заходи по известному адресу. И, кстати, хочешь ещё кино посмотреть?
– Можно. Классная вещь.
Мы остались вдвоём, я и мой бывший тьютор. Давненько мы так не сидели, давненько. А он почти не изменился: та же лёгкая небритость, длинные чёрные волосы.
– Сергей Олегович, скажи честно: какие у нас шансы?
Он замялся:
– Не очень большие. Времени мало, меньше года. Серьёзная игра на повышение, а число мест ограничено. Вынуждены оставлять лучших из лучших.
– Понятно.
– Так хочется, чтобы у тебя всё прошло нормально.
– А мне-то как хочется! Ладно, давай наших кандидатов, Сергей Олегович.
– Можно без отчества. Ты же в мыслях не зовёшь меня Олеговичем?
– А? Верно, Сергей.