Миллиард долларов наличными - стр. 40
Посмотрев на Довганя в упор, сказал тихо, но твердо:
– Глеб, давай выясним все сразу.
– Давай. – Ярость в глазах Глеба бушевала по-прежнему, но, похоже, он начинал приходить в себя.
– У меня с Аллой ничего не может быть. Никогда.
Яхта поползла вниз. Глеб, скривившись, посмотрел на него:
– Это еще почему?
– Потому что я люблю другую.
– Кого ж это другую?
– Галю, Аллину подругу.
В каюте наступила тишина. Молчание Глеба, который стоял, изредка облизывая губы, позволяло Седову собраться с мыслями.
– Галю?
– Да. И это очень серьезно. Очень.
– Черт… Если это очень серьезно – что ж она не пришла тебя проводить?
Типичные рассуждения ревнивца, подумал Седов. Для того чтобы погасить ревность, необходимо бесконечно находить новые доводы, чтобы тут же отбросить их.
– Мы договорились, что на причал она не придет. Мы простились у нее дома.
– Да? – Довгань посмотрел на него прищурившись.
– Да. Потом – ты бы видел, в каком она была состоянии в то утро.
– А в каком она была состоянии?
– Не понимаешь? Вся зареванная.
Упершись спиной в переборку, Довгань сделал усилие, чтобы удержаться во время качки. Спросил хрипло:
– Так что, у вас с ней… В самом деле?
– У нас с ней в самом деле. Да брось, будто ты сам об этом не знаешь.
Яхта опять стала подниматься.
– Ладно. Говоришь, это у вас серьезно? – сказал Довгань.
Неужели гроза миновала? Похоже. Но у такого человека, как Глеб, приступ вполне может повториться.
– Очень серьезно. А то, что я иногда касался Аллы вчера, когда мы меняли паруса, так от тебя мне это просто смешно слышать. Ты что, никогда не работал с девушками на шкотах?
– Работал…
– Тогда в чем дело?
Будто не услышав вопроса, Довгань поднял глаза вверх. Сказал:
– Черт… Галя вообще говорила Алке, что запала на тебя.
– Глеб… Давай выясним все до конца. Мы все же на одной яхте.
– Давай… – Глеб старательно вглядывался в щель между краем люка и палубой. – Что ты хочешь выяснить?
– Я хочу выяснить, как мне следует теперь работать с Аллой на парусах. Или с оглядкой, чтобы не дай бог не коснуться ее в ненужном месте. Или нормально. А?
Довгань застыл, будто вообще хотел отключиться от разговора. Наконец сказал:
– Нормально.
– Это точно?
– Точно.
– Пойми, в момент, когда мы работаем на парусах, она для меня не женщина. Она шкотовый.
– Это верно… – Глеб обнял его за плечо, встряхнул. – Вообще, может, я зря все это тебе… Ты уж… Пойми…
– Совершенно точно зря.
– Просто… Просто пойми, что для меня значит Алла.
– Я понимаю. Примерно то же для меня значит Галя.
– Да? – Глеб с недоверием посмотрел на него. – Ну да… Это такое дело…
– Между прочим, с Галей ты сам меня познакомил. Если помнишь.
– Отлично помню. – Глеб некоторое время разглядывал палубу. – Ладно, Юра, можешь отдохнуть. Через час тебе заступать.
– Спасибо. Я в норме. Постою у иллюминатора.
– Черт, сколько это еще будет длиться…
– Еще часа два, не меньше. Мою вахту застанет.
– Пожалуй. Ладно, расслаблюсь немного. – Глеб осторожно сполз на койку. Спросил не глядя: – Интересно, Алка наш разговор слышала?
– Смеешься… Через две двери? Потом – ей сейчас не до этого.
– Я тоже так думаю. А с качкой придется потерпеть… До твоей вахты… Я немного придавлю.
– Давай.
Через несколько секунд за спиной раздалось легкое похрапывание. Оглянулся – Довгань спит.
Снова повернулся к иллюминатору. В сплошной лавине воды, медленно тащившей яхту вверх, все время возникали, пенились и таяли пузырьки.