Милена великолепная - стр. 17
Елена покоилась на своем широком, застеленном белым мехом, ложе. По обе стороны от нее расположились приспешницы. Справа Компостер разложила на ночном столике маникюрные принадлежности – клещики, пилочки и скребочки, походившие на инструменты для пытки. Слева устроилась Вита со своими орудиями производства – картами Таро, увесистым хрустальным шаром, доской для спиритических сеансов и черно-розовыми свечами. Картина создавалось сюрреалистическая – колдунья и инквизитор за совместной работой! Впрочем, друг на друга дамочки поглядывали ревниво. Они явно соперничали за место у пьедестала Елены. А та лежала, откинувшись на подушки, как прекрасный божок, и равнодушно принимала знаки внимания.
– Машунчик, как я рада тебя видеть! Ну, усаживайся, где сама знаешь. Сейчас принесут пиццу. А ты вино купила?
– Две бутылки.
– Открыть сумеешь?
– А ты поможешь?
– Постараюсь. Мы постараемся, правда, девочки?
Девочки нестройно выразили согласие.
– Что составляет радость жизни? – спросила я, устроившись в кресле с бокалом. Пиццу наконец принесли – огромную, как колесо грузовика, головокружительно благоухающую. Я с удовольствием откусила от своего ломтя и уточнила: – Ну, поесть – это понятно. Я еще вот записала – путешествовать. У кого еще какие версии?
– Выпить, – хмыкнула Вита, глядя на меня сквозь наполненный бокал. От вина ее испитое личико с узкими губами чуть порозовело.
– Секс, – мурлыкнула Компостер.
– Тратить деньги, – заявила Елена. – Нет большего удовольствия в жизни женщины, чем шопинг. Это я вам со всей ответственностью говорю.
– Прекрасно, – согласилась я, в душе, однако, несколько ужасаясь. Неужели это все? Неужели это все удовольствия, которые способен получить человек в современном мире? Животная какая-то жизнь… Но постойте, ведь было же еще что-то? Было ведь?
Но сама я уже не помнила, что там именно было, и думала только о том, как устаканить содержимое моей рубрики с общей концепцией «Стиля».
– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась наконец Елена Прекрасная.
– Я редактор! – завопила я, не сумев сдержаться. – Редактор!
– Ну, ты даешь! – обрадовалась Елена, и мы некоторое время даже попрыгали, как делали это в детстве – взявшись за руки, хохоча и визжа.
– Мне к завтрашнему дню нужно сдать проект, – объяснила я, когда восторги утихли. – А у меня и конь не валялся.
– Сейчас мы этого коня завалим, – заманчиво пообещала сестра. – Девчонки, мозговой штурм!
На следующий день в кабинете Великой и Ужасной я демонстрировала свой проект. Он был фееричен. От него рябило в глазах. Проект представлял собой коллаж, нарезанный маникюрными ножницами из многочисленных глянцевых журналов, нашедших свой приют в квартире Елены. Тут был торт, похожий на клумбу, и клумба, похожая на торт. Тут была парочка, слившаяся в страстном поцелуе, и одинокая девица с книжкой в гамаке. Тут был бокал вина и бутылочка с минеральной водой. Зонтик в каплях дождя и чья-то загорелая попа в белых бикини. Туфли на шпильке и белоснежные кроссовки. Скачущие галопом лошади и пушистые котята, спящие в корзинке. Офисный стол и доска для серфинга …
– Н-ну, и что это значит? – процедила Варвара, рассматривая мое изделие скептически. От ее тона у меня похолодело в животе, и я вдруг растеряла весь свой апломб. Ох, напрасно я не последовала совету Виточки и не опрокинула перед презентацией проекта добрую стопку коньяку!