Михайловская дева - стр. 15
– Я простила тебя, глупышка. Однако урок стоит все же закрепить. Сейчас я перенесу тебя прямо к дому Махнева. Он спит, но ты разбудишь его.
– Но это же неприлично.
– Отчего же? Он приглашал тебя к себе.
– Но прийти самой?
– Тю, какие условности! Неужто это место так подействовала на проститутку Худову, что она перестала сама ходить на дом к клиентам?
– Я не проститутка! – снова обиделась Екатерина.
Её взгляд выражал негодование. В глазах закипали слезы.
– Если человек оступился в одной из жизни, то его будут корить этим все время?
– Какое время? Здесь нет времени, – с усмешкой ответила Мег. – Оставим этот спор на потом. Ты уже пыталась мне что-то доказать. Не стоит… А сейчас ты оденешься, и я препровожу тебя к господину Махневу.
– Ну и ладно. Пусть будет так, как вы хотите. А заодно я вам докажу то, что господин Махнев порядочный мужчина, и он не собирался набрасываться на меня, как голодный на жареную дичь… Господи, как я хочу есть!
– После этого, последнего задания, я тебя покормлю. Если я сделаю это сейчас, то ты осоловеешь и заснешь.
– Я буду надеяться, что меня накормит господин Махнев.
– Ты мне дерзишь? – Мег приподняла бровь. – Хочу рассеять радужные надежды – твой Володя здесь не столь хлебосольный хозяин, каким являлся в своем фамильном поместье. Хотя, полбой, возможно, он тебя все же накормит. Если пожелает.
– Я докажу вам, что он совсем не такой.
– Какой? Он оприходует тебя почти сразу, как только ты переступишь его порог.
– Посмотрим…
Две служанки Мег принесли Екатерине Дмитриевне новый роскошный туалет. Кремовое белье состояло из шелкового тугого корсета на китовом усе, изящной коротенькой сорочки, батистовых панталон с бисквитными рюшами в три ряда и тоненьких фильдекосовых чулочек, обтянувших стройные ноги тамбовской красотки.
– Ах, как ты хороша… – нежно прошептала Мег, когда служанки помогли надеть на Екатерину белье. – Только ножки чуть худоваты. Боюсь, наш Казанова предпочитает более сочных дам.
Екатерина Дмитриевна расстроено поглядела в овальное зеркало.
– Как же им быть не худыми, если меня здесь постоянно морят голодом? – обиженно протянула она. – Ничего, в столице сейчас очень модно быть бледной худышкой.
– Причем тут мода? У каждого мужчины есть свои предпочтения.
Екатерине принесли темно фиолетовое платье, расшитое испанским белым кружевом. Настолько роскошное, что она невольно ахнула, когда увидела себя в зеркале. На нее смотрела высокая и стройная красавица с черными глазами, прикрытыми сенью длинных ресниц. Черты узкого лица казались настолько свежими и юными, что Екатерина подумала о том, не внесла ли Мег снова в нее облик юной Эммы?
– Не удивляйся, Эмма часто будет проступать в тебе, ибо мы потревожили пласт ее жизни. А вообще привыкай – здесь, в царстве Виктора, все женщины выглядят красотками. Молодыми красотками.
– Даже если они почили в девяносто лет?
– Да, даже если так…Старушка уже через неделю обнаружит себя в зеркале 20-ти летней юницей. Нынешний воздух действует лучше молодильных яблок. Нет, конечно, бывает и то, что патрон крутит часами, но все эти игры, как правило, временны. Если и состарилась, то к следующей луне снова помолодела. Виктор наш – большой гуманист и любит все красивое. Особенно красивых женщин. Ну, хватит болтать. Как тебе мой выбор? По-моему, фиолетовый – твой цвет. И это кружево… Оно роскошно. Ты так узка в талии… Мой бог… Да, Махнев точно обалдеет!